Вячеслав Пальман - Кольцо Сатаны. Часть 1. За горами - за морями

— Чего надо? — недовольно спросил он. — Курева у меня нету.

— И не надо, — дружелюбно сказал Сергей. — Я к тебе по другому делу.

— Сказывай, — важно отозвался конюх.

— Я из совхоза. От навоза хотим вас очистить. Есть навоз?

— А как же! Здеся он ни к чему, огородов-полей нету. Вон, под откосом лежит.

Под откосом!.. Надо же…

— А в «Дукче», восемь километров отсюда, есть и огороды и поля, которые удобрять надо. Затем и приехал. Покажи-ка, как подъехать. И сколько того навоза.

Конюх лениво вышел из ворот, еще раз зевнул, отбрасывая остатки сна, и повел к уступу.

— Мы с ним запросто. В тачку — и вниз. Из обоих ворот. Горит он, аж дымится.

С высокого откоса, почти до речного уреза тянулся вниз плотный завал хорошего навоза. По сторонам горка уже почернела, успел перегореть, а по центру лежал более светлый, недавний. Сергей даже присвистнул.

— Ты из крестьян? — спросил конюха.

— Раскулаченные мы, пензенские, — погрустневшим голосом ответил мужик. — В лошадях толк знаем, конечно. И назём у нас шел в дело. Только здеся нечего удобрять, так что можешь увозить, раз для пользы дела. Но сперва доложись начальству, без того нельзя. За вахтой они сидят.

И кивнул в сторону лагеря.

Вблизи зона, со слегка поднимающимся по склону забором из колючей проволоки, казалась бесконечной, где-то вдали она упиралась в крутой обрыв сопки и едва ли не на километр уходила вправо. Внутри тремя рядами стояли бараки, из труб их лениво подымался дымок. На углах изгороди чернели вышки.

— Зачем вышки-то? — спросил Сергей. — У вас же инвалиды.

— Конечно, какие из них бегуны. Наверное, порядок такой, чтобы охранять. Тута разные враги народа, ну и такие, как ты, мальчишки, кто без ноги, али без руки, кто того-этого, — конюх покрутил у виска пальцем. — И вовсе старые есть, даже которые генералами бывали.

— Ну, уж, чтобы в лагере генералы?

— Случались и они. Знавал одного. В годах. Его с прииска привезли. Еле живого. И у нас не долго прожил. Помер.

Блеснула догадка: уж не Рокоссовский ли, о котором слышал, будто арестован?

— Ты мне фамилию скажи, отец.

— Да рази нам докладают? Сидел, это точно. Корзинки плел. Видел в лицо. Строгий мужик, бровастый. Но и его сивки-горки укатали.

Сергей нащупал бумагу в кармане комбинезона и пошел к вахте. Спросил вышедшего вахтера:

— У меня дело к начальнику лагеря. — И показал бумагу.

Вахтер оглядел его глазом профессионала, видно, принял за вольнонаемного, сказал кому-то на вахте:

— Тут посетитель по делу… Откуда ты? Из Дукчи, сказывает. Из совхоза. Спроси, пропускать али нет?

Человек ушел, вернулся, сказал, что можно пустить. И повел Сергея в контору.

Начальник лагеря в погонах майора сидел за столом и пил чай, то и дело остужая его струей воздуха из странно маленького, прямо-таки детского рта. Глянув на Морозова, он ткнул пальцем на стул, показав, что тот может садиться. Отхлебнув еще раза два, поставил стакан:

— В чем дело?

Сергей протянул бумагу. Она была подписана директором совхоза. Майор прочитал и очень удивился:

— Назём? Своего вам мало! А всякое-другое дерьмо не берете? Дешево отдам. Только сами грузите-возите. — И засмеялся, откинув голову назад.

Сергей вежливо объяснил, зачем совхозу навоз, что это топливо для парников, где выращивают огурцы и помидоры, что совхоз снабжает овощами город, что навоз нужен для улучшения огородов, где растут овощи.

Майор слушал, склонив голову на левое плечо, весь внимание. Ладони его обняли стакан, грелись. Затем он сделал какое-то движение, переложил голову на правое плечо и протянул руку:

— Документы! — Видно Сергей показался ему подозрительным.

— Я же отдал вам… — И показал на бумагу.

— Личный документ!

— У меня нет. Я заключенный, агроном в совхозе. Вот пропуск на вольное проживание.

— Ага. Понятно. А говоришь, нет документов. Это и есть твой документ, без бумажки ты никто, ясно? Так, Морозов? Значит, агроном? Ведаешь этими парниками и огурцами? Тогда давай уговоримся, так сказать, устный договор заключим. Я тебе навоз, ты мне огурчиков. Как уж там сделаешь, но товар за товар.

Теперь, оживившись, он держал голову прямо, чуть откинув назад, отчего стал выглядеть солиднее, уже не майором, а, пожалуй, полковником. В такой позе и ждал ответа. Глаза его сощурились.

— Наверное, это можно, — сказал Сергей. — Правда, с огурцами у нас строго. Вы напишите в совхоз требование, для больных, что ли, я передам главному агроному. А навоз мы начнем возить сразу, если позволите. Наши грузчики и подъезд устроят. А вы сейчас и напишите заявку на овощи. Я попробую уговорить, чтобы продали и огурцы. А для лагеря немного зеленого лука. Позже можно и редиску. Вообще-то лучше, если вы и грузчиков выделите, чтобы не катать своих. Наверное, найдутся в лагере. — Сергей надавил на последнюю фразу.

Майор поднял брови:

— У нас кого хочешь можно найти! Всяких специальностей, разных высоких чинов, вплоть до министров. Бывших, конечно. Но грузить они не того… Слабаки. Их по приискам насобирали. В общем, найду грузчиков. Ты вот что, агроном, скажи мне: а нельзя у нас огород учинить?

— Можно. Но надо землю сперва найти, годную под распашку.

— А ты можешь?

— Могу, наверное.

Майор нажал кнопку, из другой комнаты явился человек непонятного чина, без погон, но в потертом военном кителе. И вытянулся по стойке «смирно».

— Отряди к конюшне пять лбов покрепче, пусть нагрузят машину навоза. И доложи. А мы с тобой, агроном, пройдемся, поищем эту самую землю. Я всегда живу по принципу: «Куй железо, пока горячо». Договорились?

— Мне надо сказать шоферу и подыскать подъезд.

— Тридцать минут! И сюда. На вахту я позвоню. Давай, топай, огуречный мастер.

Вообще говоря, Сергей не имел полномочий на такого рода переговоры. Но этот майор был какой-то чудной, не чванливый. Во всяком случае, не злой. И за идею с огородом сразу ухватился, что можно объяснить природной склонностью к добрым делам — не без выгоды для себя, а для лагерников хоть какое-то дополнительное питание. Сергей уже смелее спросил:

— Сколько людей в зоне? Нужно знать, чтобы определить примерную площадь огорода.

Майор удивился, снова откинул послушную голову назад и о чем-то подумал. Наверное — сказать или нет?

— Четыре тысячи с небольшим. Из них половина безнадежных, в смысле без рук, без ног, всякие параличные и чокнутые.

— Поначалу вам хватит и десятка гектаров земли, чтобы улучшить питание на летнее время. И надо подобрать хорошего агронома.