Кстати, вот как сам Наполеон описывает это сражение: «1 декабря, в понедельник, на рассвете, эрцгерцог Иоанн развернул шестидесятитысячную армию у подножья Ампфинге и атаковал дивизию генерала Гренье, у которого в строю было только 25 000 человек. Другая австрийская колонна, миновав мост у Крайбурга, наступала по направлению к Ахау, намереваясь атаковать тыл и правый фланг Гренье. Генерал Ней вынужден был вначале отступить под напором превосходящих сил неприятеля, но сгруппировался и перешел в контрнаступление, смяв восемь австрийских батальонов. Однако противник вводил в бой все новые и новые полки и, атакуя вдоль реки Изар, вынудил Гренье отступить. Этот маневр австрийской армии был правильно исполнен, и первый успех австрийцев предвещал новые, более значимые победы.
Однако эрцгерцог не смог воспользоваться полученным преимуществом, не провел стремительной атаки на корпус Гренье, который потерял лишь несколько сотен пленных и два орудия. На следующий день, второго декабря, австрийский главнокомандующий произвел незначительные изменения в диспозиции своих войск и дал время французской армии перегруппироваться и собраться с силами после первого удара. Эрцгерцог дорого заплатил за свою ошибку, которая явилась главной причиной его поражения на следующий день. 2 декабря Моро провел тщательную рекогносцировку местности и полагал, что у него достаточно времени, чтобы все дивизии успели подойти к полю завтрашнего сражения.
Эрцгерцог Иоанн, хотя и совершил грубую ошибку, потеряв весь день 2 декабря, не собирался упустить свой шанс 3-го. На рассвете австрийцы начали атаку, и диспозиции, сделанные французским генералом (здесь Бонапарт не называет имя Моро. — А. З.) с целью обеспечения соединения своей армии, оказались бесполезными. Ни корпус Лекурба, ни корпус Сен-Сюзанна не могли успеть к началу сражения, а дивизии генералов Ришпанса и Декана сражались поодиночке. Они прибыли слишком поздно, чтобы оборонять лес Гогенлинден. Австрийская армия наступала тремя колоннами: левая, численностью 10 000 человек (здесь Наполеон имеет в виду, что правая колонна, состоявшая из двух корпусов, представляла собой единое целое. — А. З.), атаковала в промежутке между рекой Инн и Мюнхенской дорогой по направлению на Альбахинг и Санкт-Кристоф. Центральная колонна, 40 000 строевых, двигалась по дороге, ведущей из Мюльдорфа в Мюнхен, через Хааг на Гогенлинден. По той же дороге следовали артиллерийский парк и обозы. Это была единственная дорога с твердым покрытием в данной местности. Правая колонна, 25 000 строевых, под начальством австрийского генерала Латура, наступала на Бурграйн. Дороги представляли собой сплошное месиво — обычное явление для декабря месяца в этой части Германии. Но правая колонна австрийцев шла практически по бездорожью, увязая в грязи. Снег падал большими хлопьями. Центральная колонна, за которой двигался артиллерийский парк и обозы, имея преимущество в скорости марша по шоссе с твердым покрытием (римская дорога, мощенная камнем. — А. З.), вскоре обогнала остальные и углубилась в лес Гогенлинден. Ришпанс, который должен был оборонять лес в Альтенпоте (Наполеон часто путал названия. Эта деревня не исключение. На самом деле речь идет о Майтенбете. — А. З.), не прибыл. Тем не менее колонна была остановлена у деревни Гогенлинден, которая служила опорным пунктом левого фланга Нея и расположением дивизии Груши. Французская боевая линия, полагая, что она находится под прикрытием, приняла первый удар на себя; несколько батальонов были опрокинуты и начали беспорядочное отступление. И тут на выручку поспешил Ней. Стремительная атака принесла смерть и смятение в авангард колонны, состоявшей из рослых венгерских гренадер. Генерал Спанокки был взят в плен. В этот момент авангард правой австрийской колонны начал спускаться с высот Бурграйна. Ней галопом поскакал на свой левый фланг, чтобы принять удар на себя. Его усилия были бы недостаточны, если бы генерал Латур поддержал свой авангард, но тот был в десяти километрах от него. Тем временем дивизии Ришпанса и Декана, которые должны были до рассвета выйти на исходный рубеж к деревне Альтенпот (Майтенбет. — А. З.), большую часть ночи блуждали в потемках по плохим дорогам и при падающем снеге, так что к утру оказались только у края леса Гогенлинден.
Ришпанс, прибыв со своей дивизией: 8-й, 48-й полки линейной пехоты и 1-й конно-егерский полк (эти строки Наполеон писал на Св. Елене и полки уже не называл на старый манер — полубригадами. — А. З.), оказался в тылу у неприятеля, то есть именно там, где находился весь артиллерийский парк и обозы главной австрийской колонны. Миновав деревню, он занял близлежащие высоты и развернул войска к атаке. Восемь эскадронов австрийской кавалерии из арьергарда также приготовились к атаке. 1-й полк конных егерей стремительно атаковал, но был отброшен. Положение генерала Ришпанса становилось все более критическим. Ему сообщили, что он не сможет рассчитывать на генерала Друэ, который был остановлен превосходящими силами австрийцев. Сведений от Декана у него не было. Находясь в безвыходном положении, Ришпанс принимает отчаянное решение. Оставив генерала Вальтера с его кавалерией с задачей не упускать из виду австрийских кирасир, он во главе 8-го и 48-го полков линейной пехоты вошел в лес Гогенлинден. Три батальона венгерских гренадер из состава охранения артиллерийского парка построились к атаке и двинулись на Ришпанса в штыки, думая, что его солдаты — нерегулярные войска. 48-й полк опрокинул их. Этот небольшой бой решил судьбу дня. Хаос и паника распространились по всему артиллерийскому парку и обозу. Возницы рубили упряжь и в беспорядке бежали, оставив 87 орудий и 300 повозок. Паника от арьергарда распространилась на авангард. Те колонны, которые далеко продвинулись по дефиле, расстроили свои шеренги — они были напуганы катастрофической летней кампанией (здесь Наполеон имеет в виду сражение при Маренго. — А. З.). Кроме того, большую их часть составляли рекруты. Ней и Ришпанс соединились. Эрцгерцог Иоанн отступил в полном расстройстве на Хааг с остатками своей армии. Вечером 3 декабря штаб-квартира Рейнской армии была перенесена в местечко Хааг. В этом сражении, которое решило исход всей кампании, шесть французских дивизий, которые составляли половину армии, связывали почти всю австрийскую армию. Силы, участвовавшие непосредственно в битве, были почти равны — по 70 000 с той и другой стороны. Эрцгерцог Иоанн не смог бы собрать больше, в то время как Моро мог выставить на поле боя в два раза больше солдат. Потери французской армии составили 10 000 человек убитыми, ранеными и пленными, как в деле при Дорфене, Ампфинге, так и в сражении при Гогенлиндене. Потери противника составили 25 000, исключая дезертиров. Семь тысяч пленных, в том числе два генерала, 100 пушек и большое число фургонов обоза — стали трофеями этого дня. Надежды Австрии вновь были рассеяны в результате фатального для нее сражения при Гогенлиндене. У этой страны более не оставалось надежды на иные альтернативы, кроме заключения мира на лучших условиях, которые она сможет себе выторговать. Окончательный договор был подписан в Люневиле 9 февраля 1801 года».
