Вместо клипов Том и Стэнли Донвуд сделали для «Kid А» несколько коротких, одноминутных видеороликов, представляющих содержание альбома. «Четыре минуты — слишком много для рекламы автомобиля, а значит, слишком много и для клипа», — заявил Том.
Том все еще расстраивался, что «Kid А» продается хуже, чем «ОК Computer», игнорируя тот факт, что на его раскрутку группа потратила гораздо меньше сил. Казалось, он забыл, как помогла продвижению предыдущего альбома двухлетняя рекламная кампания, обернувшаяся для него психологическим срывом. «Подпишите меня на девятимесячный тур, и я вернусь домой через неделю, как Лайам [Галлахер]», — сказал Том в телеинтервью. Но подсознательно он понимал, что люди должны каким-то образом узнавать о его музыке. «Я был разочарован тем, что в Великобритании „Kid А" не сумел продержаться в чартах столько же, как Робби Уильямс и прочая ерунда», — признал он.
Но у него оставался в запасе «Kid A: Part II — Amnesiac».
Сейчас можно с уверенностью сказать, что пятый студийный альбом Radiohead, «Amnesiac», не стал удачным маркетинговым ходом. Это первый из дисков Radiohead, ничем радикально не отличающийся от предыдущих. Задолго до его выхода пошли слухи, что в следующем альбоме ребята вернутся к традиционной роковой манере исполнения. Впоследствии тот факт, что в альбом вошли первоклассные песни вроде «Pyramid Song» и «I Might Be Wrong», помог хоть как-то смириться с отсутствием на пластинке шедевров типа «Paranoid Android» или «Fake Plastic Trees». Кто-то говорил, что альбом можно было бы назвать «Kid В» . Эту точку зрения подтверждал неверно истолкованный рассказ Колина о том, каким образом формировался список треков для новой записи.
«Не уверен, что это два разных диска, — сказал он в интервью «Jam» . — Из того материала, что был у нас, мы отобрали песни для одного альбома, другие же остались невостребованными. Скажем, у нас было двадцать три песни, а нужно было уложиться в сорок семь минут звучания, так что мы выбрали те вещи, которые хорошо сочетались между собой (для „Kid А") , а прочие остались на скамейке запасных и ждали, когда их включат в следующий состав игроков».
Получается, что «Pyramid Song» и «Knives Out » были недостойны включения в первую пластинку — как очкарик, который мечтает попасть в футбольную команду, но не имеет на это шансов. По версии Тома и Джонни, все было проще: многие песни всего лишь не сочетались с теми, что вошли в «Kid А» .
«Составить „Kid А" было довольно легко, там все казалось очевидным. С „Amnesiac" дело обстояло иначе», — говорит Том. На самом деле в этом альбоме тоже есть превосходные песни. В онлайн-дневнике Эд буквально дразнит фанатов постоянными упоминаниями песни «Cuttooth», которая, по его словам, вот-вот будет дописана. Он так часто говорил о ней, что складывалось впечатление, что именно она станет центральной композицией. Оригинальная версия длилась восемь минут. В итоге же ее сократили до пяти минут и поместили на второй стороне альбома. Сегодня она кажется интересным, но мимолетным намеком на то, какую разную музыку может записывать Radiohead.
«Cuttooth» скорее напоминает Primal Scream времен «Xtrmntr» , чем любую композицию «Kid А» или даже «Amnesiac». В ней есть рокот, агрессия, нечто жестко-индустриальное. Часть ее перешла позднее в песню «Myxomatosis», вошедшую в альбом «Hail То The Thief», — Том позаимствовал оттуда несколько стихотворных строк.
Только одна композиция, вошедшая в «Amnesiac», была создана уже после выхода «Kid А» , — потрясающая, сбивающая с толку «Life In A Glass House». Это откровенно автобиографичный рассказ о человеке, который чувствует, что все постоянно находятся под прицелом камер, за ними наблюдает пресса, и это оказывает влияние даже на его партнера. В песне есть очевидные параллели с жизнью Тома. Она была написана в период создания фильма «Meeting People Is Easy», и режиссер Грант Джи считает, что его долгое и пристальное внимание к певцу волей-неволей стало причиной подобных переживаний.
«В первом варианте была строчка „маленькие камеры в каждой комнате / они следят за мной", — рассказывает он. — Безусловно, речь шла о нас, ведь мы болтались повсюду: в их гримерных, да и везде, постоянно мигали красными огоньки портативных камер за сорок девять фунтов. Да мы вообще снимали их постоянно. Это была одна из новинок, помогающая избежать вечной проблемы, когда вваливаешься в комнату с возгласом: „Привет! Я сейчас вас буду снимать! Сделайте вид, что меня здесь нет". Мы просто прикрепили камеры скотчем по углам комнат».
Сам Том утверждал, что строки песни были вызваны интервью жены одной знаменитости, которое он прочитал. Ее дом постоянно осаждали журналисты, и она вырезала из газет свои портреты и повесила их в окнах, так что папарацци смотрели не на нее, а на сделанные ими самими снимки.
Когда они сделали демо-запись «Life In A Glass House», Джонни заметил, что из нее может получиться все, что угодно: «Она может звучать как плохое подражание Cure, а может стать шедевром». На самом деле в тот момент у них не было ни единого шанса вообще написать что-то похожее на Cure. Ребята решили, что, как и в случае с «The National Anthem», необходимо использовать джазовые элементы, но им нужен был совершенно другой звук, нежели в «The National Anthem», поэтому они обратились к одному из мэтров британского джаза Хамфри Литтлтону. Колин как-то приглашал его выступить в Кембриджском университете, когда отвечал там за развлекательную программу для студентов, но в 2000 году знаменитому джазмену было уже за 70. Когда-то он учился в Итоне, имел опыт работы на ВВС и получил известность как глава эксцентричного разговорного шоу на Radio 4 — «I'm Sorry I Haven't A Clue».
И все же у него было много общего с парнями из Radiohead. Он являлся непременным элементом эстетики Radio 4 и сочетал безукоризненный аристократический шик с анархическими замашками. В 1941-м он воевал в южной Италии; ходили слухи, что он появился в битве под Салерно с пистолетом в одной руке и трубой в другой. Его главный хит, «Bad Penny Blues» 1956 года, был записан независимым поп-продюсером Джо Миком. Когда ребята из Radiohead связались с Литтлтоном и спросили, не согласится ли он с ними поработать, он послушал альбом «ОК Computer», оказавшийся у одного из его внуков, и сразу сказал «да» . Когда он со своими товарищами прибыл на сессию звукозаписи, группа была в шоке: один из музыкантов Литтлтона накануне выписался из больницы после операции на сердце.
Саксофонист Стив Хэмильтон увидел Хамфри, когда тот присоединился к Radiohead для представления «Life In А Glass House» в телепередаче «Later With Jools Holland». Стив рассказал автору книги, что, хотя сотрудничество Литтлтона с группой поначалу казалось сущей нелепицей, в результате оно дало удивительные плоды. «Я знал Хамфри раньше, мы болтали в столовой, и то, что он будет работать с Radiohead, казалось мне слегка странным, — говорит Стив. — Да что там — это и было довольно странно, но они сотрудничали, вместе создавали музыку. Думаю, для Хамфри это что-то вроде приключения. Передача шла на ВВС, так что он был в своей стихии. Вероятно, там он чувствовал себя лучше, чем кто бы то ни было. Мне кажется, он искренне наслаждался всем происходящим. Это как наркотик — каждый раз испытываешь кайф, вновь оказываясь на сцене или в телестудии. Хамфри снова был на ВВС, он играл со своим квартетом, играл музыку в своем стиле. Да еще и выступает вместе с суперсовременной группой. Он был полностью доволен происходящим».
