Министерство обороны вовремя прочухало этот «почин» неуемных студентов. А потому с удовольствием стало не только принимать в свои ряды тех, кто обязан был два года по выпуску прослужить на офицерских должностях, но и ввело такую интересную штуку. Желающий студент 4-го или 5-го курса гражданского ВУЗа мог обратится через военкомат с рапортом-заявлением о переходе для дальнейшего обучения в военный ВУЗ. И ежели общая физика-математика этого студента соответствовала программе военного учебного заведения, хронического алкоголизма было не заметно, сифилис и прочие студенческо-гражданские нормативы были в пределах допустимого, то — вперед!
Эти «пиджаки» учились один год — 5-й курс. И изучали кое-какие «специальные» дисциплины. А именно — строевую подготовку, строевые песни, мытье казарм, сортиров, обязанности дневального, посыльного и прочие отдания воинской чести соответственно курса молодого бойца… Спецпредметы 5-го курса они проходили в борьбе со сном, как и положено молодому бойцу. Подготовка к диплому, сорок минут позора (в смысле — защита диплома) — и ты ЛЕЙТЕНАНТ!
Обычный же, кадровый курсант к моменту выпуска за 5 лет учебы перемывал полов общей площадью с Австралию, суммарный блеск начищенных им унитазов превышал яркость плазмы в МГД-генераторе, умел контролировать работу писюна покруче факира с его коброй — не тогда, когда хочется, а в увольнении с 18.00 до 22.15 московского времени, да и то раз в месяц, ценил свободу перемещения и общения с внешним миром в нечастых самовольных отлучках. Опять же мудрость и нежность гауптической вахты как дополнительная мера самообразования… Ну и вообще — кадровый и «пиджак» это как джинсы. Американские и китайские… На последних — швы кривые, наспех, нитки фуфловые, краска линяет, ширинка норовит на застегнуться. Не то…
Отличить офицера-«пиджака» даже в незнакомой куче офицеров можно легко. Он значительно быстрее всех встает при появлении начальства, значительно громче и бодрее остальных докладывает обстановку, старательно роботообразно выполняет строевые приемы, трепетно соблюдает форму одежды, с упоением учит солдат жизни и общевоинским уставам и вообще — всем видом старается показать, что он — лучший военный в этом мире… Кадровые относились к ним снисходительно, с ухмылкой — «не наигрались еще, ну-ну…»
Во вновь создаваемых штатных структурах 6-го управления комплектование шло, как и положено — сверху вниз, То есть — сначала начальник группы, начальник команды, начальник отделения, а затем уже — инженеры отделений. «Пиджаки» с удовольствием занимали пустые командные должности, однако при дальнейшем укомплектовании подразделения несколько терялись. Видимо, сказывалось отсутствие опыта мытья Австралии, стояния в караулах и нарядах в режиме атлантов Зимнего Дворца, мытья бесконечного количества тарелок в кухонных нарядах и прочих вещей, что и составляет такое понятие, как «армейских опыт»…
«Пиджак» на командно-инженерной должности — штука неустойчивая, не насыщенная цветом, не уверенная. Однако таковых было в частях 6-го управления более чем достаточно.
А как же наши казахи?
У казахов тоже наступила «стабильность» и относительное блаженство. Они быстро приобщились к цивилизации и смекнули, что «бастык», конечно, хорошо, но и иные источники и составные части марксизма тоже вполне приемлемы.
Сгущенка, бензин, армейское обмундирование, которое в те времена выдавалось офицерам регулярно в достаточных количествах и было даже лишним, мало или вообще не ношенным — местным казахам шло за милую душу. А те — куда? В проезжающие через станцию Тюра-Там поезда, проводникам-казахам… Бизнес, бартер, взаимовыгодное сотрудничество, кооперация, корпорация — слова, переведенные с казахского. Термины станции Тюра-Там.
На Тюра-Таме появилось электричество, телевизоры, а с ленинской телевышки иногда даже передавали ИНДИЙСКИЕ фильмы! О-паньки…
Ну и где еще можно так кайфовать?
А потому демонстрации перед КПП с требованиями вернуть свою землю как-то постепенно сошли на нет. Да и некогда было бастовать — нужно было быстренько перетаскать мешки с хлебом, сгущенкой и шинелями… Через дырень в колючей проволоке. Работать надо, а не бузить! Дыры, проходы, ПРОЕЗДЫ в ограждении города уже имели магистральные размеры, значение, скоростной режим…
Но цена определяется дефицитом и мерой недоступности товара. А при почти коммунистическом изобилии Ленинска держать цену можно было только снижением потока вывезенного из города товара. И казахи резко снизили количество прибывающих и оседающих в Тюра-Таме родственников. Дабы не распылять и не разжижать ручеек сгущенки по разным семействам. Все! Шабаш! Ленинск и его источники — это наша земля, юрисдикция нашего жуза!
Это наша корова — и мы ее доим!
Дыры и проезды в ограждении города стали находиться под пристальным наблюдением местных партизан. Пройти мог только свой! Бедные, несчастные американские шпионы в расстроенных чувствах толпами возвращались на берега Потомака, так и не выполнив своего основного задания по проникновению в г. Ленинск…
Какой там «Режим», какой там КГБ и всякие батальоны охраны? О чем вы говорите?
В благодарность за общее снижение межнациональной напряженности Ленинск построил в Тюра-Таме школу! Настоящую, большую, светлую, в несколько этажей! Первое время местное население ломало голову на предмет применения этой каменной суперюрты. Однако постепенно оно переходило от торговли времен Тимура и Тохтамыша — лошадь за кучу шинелей или гору сгущенки — к цивилизованной торговле «поштучно». А «поштучно» — это скоко? Это ж надо уметь считать! Щищин ссыгин (страшное нецензурное местное ругательство — уши вянут)! О! Пусть наши дети пойдут в эту школу и научатся считать! И нас научат! Заодно узнаем — скоко же это у нас детей… Зухра, Зарина, Зульфия, Гюльчатай…
Хотя рейды казахских подростковых орд через весь город раз в месяц продолжались. По поводу 731-летней годовщины ночевки Чингизхана у горы Килиншек, к примеру , или 659-й годовщины какания Уразбая на берегу Сырдарьи… Или по поводу употребления огненной воды в окончание крупной сделки по сгущенке… Нормально… Хорошо… Стабильность…
* * *
Начало-середина 80-х. Золотое, насыщенное, задорное время. Основной тезис — «вот-вот!», «еще чуть-чуть!»
А полосу на 251-Й уже в основном соорудили и ее стали интенсивно утюжить тяжелые самолеты. А МЗК уже возвели, а 254-ю площадку — комплекс орбитального корабля уже почти достроили, а на 112-й уже собрали установщик под новый проект, да не один, а целых два. А «гражданский» старт на 250-й площадке — «старт-стенд» динамических испытаний слепили быстрее всех. Опыт Н-1 показал — движки надо проверять на земле! А 110-й старт перекраивали комсомольско-молодежными темпами. И старт не один, а ДВА! Один от другого на расстоянии сотни-другой метров… А зачем два? Второй, видимо, в ЗИП…
