Самойлова вспоминала об этом с горькой улыбкой: «В “Советской культуре” меня ругали за неэстетичность, распущенные волосы. За то, что босые ноги якобы несовместимы с образом комсомолки. Но она ведь обыкновенная девушка. Просто была война, а у войны страшное лицо. Я, конечно, свою Веронику очень люблю. Хотя пьеса Розова мне не нравилась никогда. Если честно».
То, что «Летят журавли» по сей день является единственным нашим фильмом, получившим в Каннах «Золотую пальмовую ветвь», давно стало историческим фактом. Там же, в Каннах, Самойловой предложили сыграть во французском фильме «Анна Каренина», где ее партнером должен был быть сам Жерар Филип. Актриса, разумеется, согласилась. Однако у руководителя советской делегации было совсем иное мнение — ей категорически запретили вести какие бы то ни было переговоры с западными кинематографистами. Татьяна Евгеньевна рассказывала: «Тогда наш оператор Сергей Урусевский прямо сказал мне: «Если хочешь — оставайся». Но куда там! Работники нашего посольства во Франции не отпускали меня ни на шаг. Единственное — мы сумели съездить в гости к Пабло Пикассо. Вообще-то он приглашал Урусевского, а тот взял меня с собой. Посольские почему-то боялись, что я останусь, обыскивали мои вещи, проверяли. Мама звонила. А у меня и мыслей таких не было — все мои ведь были в Москве, как я могла не вернуться».
Семейная жизнь с Лановым продлилась всего шесть лет. Когда я встречался с Василием Семеновичем, неосторожно процитировал ему слова Самойловой об их разводе: «При расставании и я, и Вася отчаянно рыдали». Лановой, как мне показалось, принужденно улыбнулся: «А, Танечка». И больше о своей первой жене не сказал ни слова. Я не настаивал.
На гражданской панихиде по Самойловой Ланового, конечно, ждали. Хотя и не были уверены, что он появится. Василий Семенович приехал…
После «Летят журавли» и «Анны Карениной» достойных ее дарования ролей у Самойловой, пожалуй, не случилось. В 1961 году она сыграла главную роль в венгерском фильме «Альба-Регия», получив за работу «самые большие деньги» в ее жизни. Татьяна Евгеньевна вспоминала, что вернулась в Москву с роскошным гардеробом, приобретя на гонорар еще и неведомый по тем временам для советских граждан автомобиль «Опель».
«Это были счастливейшие дни в моей жизни. Не только творческой, но и личной. После расставания с Васей у меня было много поклонников, почему-то особенно много среди иностранцев. Все приезжали ко мне домой с корзинами персиков, огромными букетами. Но я никому не верила, всем отказывала. А потом встретила писателя Валерия Осипова и снова начала дышать. Я снималась в фильме «Неотправленное письмо» по его сценарию. Как красиво он за мной ухаживал! Буквально бомбил телеграммами. “Я дарю тебе Сибирь!”, “Я дарю тебе подснежники!”, “Ты моя дорогая-единственная!”. Я получала в день по три-четыре телеграммы. И стихи он мне посвящал. Валера умел ухаживать и к тому же был богат. Мы прожили вместе десять лет. Самых счастливых в моей жизни. А потом у него обнаружили рак. Валера умер у меня на руках…»
Затем в жизни актрисы появился человек, который стал отцом ее единственного сына. А потом все изменилось. И больше Самойлову в кино не снимали. После двух блистательных ролей она оказалась никому не нужна. Двухкомнатная квартирка неподалеку от Дома кино и мечты увидеть сына — вот и все, что оставалось у некогда знаменитой и обожаемой женщины. «Так сложилась моя жизнь, что звездой я была недолго. Снялась в 20 фильмах. А потом как-то неожиданно для самой себя поняла, что все прошло мимо…»
Слава и благополучие остались в прошлом, в настоящем были безденежье, одиночество, болезни. Хотя сама Самойлова старалась не опускать руки. «Что ж сделаешь, если такова жизнь? Меня ведь иногда узнают. И знаете, как целуют? Безумно! Особенно старушки. Я подкармливаю их — приношу булки, помидоры. Они благодарят, плачут. И я вместе с ними».
Не забуду, как в конце разговора Татьяна Евгеньевна в сердцах сказала: «И хватит уже воспринимать меня как актрису. Это осталось в прошлом. Сегодня я не актриса, а мама Мити и бабушка Тани! И станете мне в следующий раз звонить, не надо поздравлять с юбилеем! Говорите просто: “С днем рождения!” Запомните уже, наконец, что у женщины юбилеев не бывает».
И правда, на самом видном месте в квартире Татьяны Евгеньевны висел большой фотопортрет внучки, которую она так мечтала увидеть. Но у судьбы оказалось свое расписание. Согласно ему, даже долгожданное свидание с сыном состоялось только на Новодевичьем…
* * *
Что ж, на этом, пожалуй, и закончим.
Возможно, кому-то из читателей захочется прийти на эти аллеи. На Новодевичьем всегда многолюдно. При том, что порою здесь встречаешь туристов, которые, кажется, и о самой России-то имеют очень поверхностное знание, что уж говорить о ее великих героях.
Удивительно: какие-то важные вещи о жизни становятся ясными именно на Новодевичьем, этом городе мертвых, со своими улочками и проспектами. Здесь все просто и все рядом, даже палачи и их жертвы.
В 1915 году Марина Цветаева написала строки, которыми мне и хотелось бы завершить свой рассказ:
Я знаю правду! Все прежние правды — прочь!
Не надо людям с людьми на земле бороться.
Смотрите: вечер, смотрите: уж скоро ночь.
О чем — поэты, любовники, полководцы?
Уж ветер стелется, уже земля в росе,
Уж скоро звездная в небе застынет вьюга,
И под землею скоро уснем мы все,
Кто на земле не давали уснуть друг другу.
