В голове долго гудели колокольные удары. Придя в себя, я ощутил, что лежу под людьми. Вайнруб прикрыл мою голову грудью, на нем лежал Федор и на самом верху, как бы прикрывая нас всех своим телом, распластался окровавленный Алеша. Вайнруб был ранен — осколок мины впился ему в ногу выше колена. Я и Федор остались невредимы. Когда мы увидели мертвого Алешу — боль обожгла сердца. Даже не верилось, что этого красивого юноши, который только что стоял рядом, уже нет в живых. В тот же день мы горестно хоронили своего спасителя. А генерала Вайнруба мне пришлось самому доставить в ближайший медсанбат.
Между тем бой за крепость развивался по плану. 28 марта авиация наносила прицельные бомбовые удары по долговременным крепостным сооружениям, превращая их в груду развалин и вынуждая противника перейти в полевые укрепления или спрятаться в глубоких подземных казематах.
Утром 29-го повторилось то же самое. Затем началась артиллерийская подготовка. С наблюдательного пункта мне было видно, как тяжелые снаряды орудий, выставленные для стрельбы, прямой наводкой разбивали дзоты и блиндажи на дамбах. Впечатляющая картина: в воздух взлетали камни, бревна.
В 10 часов 30 минут лодочные десанты высадились на острове, а десять минут спустя затрещали пулеметы и автоматы, загремели взрывы ручных гранат и фаустпатронов.
Мастерство штурма крепостных сооружений — сумма многих слагаемых: это владеть оружием ближнего боя, акробатическая ловкость в преодолении препятствии и, конечно, в первую очередь личная отвага каждого бойца. Именно эти качества продемонстрировали гвардейцы взвода 5-й роты 271-го полка 82-й гвардейской стрелковой дивизии во главе с младшим лейтенантом Михаилом Чепановым. Они рывком преодолели четырехсотметровую полосу, изрезанную рвами, окопами, воронками и канавами, проскочили через дамбу с блиндажами и пулеметными точками и через каких-то семь-восемь минут после сигнала атаки оказались у полуразрушенных стен цитадели. Здесь немецкие пулеметчики открыли по гвардейцам огонь. Чепанов рассчитывал провести свой взвод через пролом в стене, но путь преградил сильный фланкирующий пулеметный огонь. Здесь можно было погубить весь взвод и не выполнить задачи. Промедление в таком положении смерти подобно: противник уже обнаружил взвод. Не раздумывая, Чепанов меняет направление и проскакивает со взводом вдоль стены до следующего пролома в стене. Теперь его бойцы в мертвом пространстве, н не достает огонь ни пулеметов, ни автоматов. Правда, сверху могут закидать гранатами. Но Чепанов уже забросил на стену «кошку» с веревкой. Ловко, быстро, точно цирковой акробат, он поднялся вверх. В его руках затрепетал красный флаг. Как огонек, он был виден издалека. Сюда устремились бойцы других подразделении. А взвод Чепанова уже вел бой по ту сторону стены, во дворе крепости.
Михаила Чепанова дважды ранили, и все же он не вышел из боя. Гвардеец ворвался в главный равелин, увидел ход к верхней площадке, откуда немецкие офицеры руководили боем. По пути к этой площадке, в узких проходах ч на лестницах, расчищая путь автоматом и гранатами, младший лейтенант убил девять гитлеровцев. Прошло еще несколько минут, и над главным равелином взвилось красное знамя. Его водрузили бойцы взвода Чепанова. Сам командир взвода, получив третье ранение в грудь, скончался у знамени.
Пусть знает Александра Дмитриевна Чепанова, проживающая в селе Ароновка Ульяновской области, что ее сын Михаил Петрович, посмертно награжденный Золотой Звездой Героя Советского Союза, еще при жизни воздвиг себе величественный памятник — водрузив красное знамя над поверженной крепостью фашистов в Кюстрине, в семидесяти километрах от Берлина. Там же находится могила еще одного Героя Советского Союза, славного сына грузинского народа из села Чаквиджи Зугдидского района гвардии сержанта Шота Платоновича Тибуа.
Развертывалась подготовка к Берлинской операции. Многочисленное пополнение вливалось в войска. Десятки тысяч тонн горючего подвозилось к Одеру, закапывалось в землю, маскировалось в лесных массивах; сотни тысяч снарядов, мин, бомб размещались около огневых позиций и на аэродромах.
Замысел операции состоял в том, чтобы нанести по возможности одновременно несколько мощных ударов на широком фронте, окружить и рассечь берлинскую группировку, а затем уничтожить ее по частям.
К концу марта 1945 года, после разгрома фашистских войск в Померании и выхода советских дивизий на побережье Балтийского моря. Ставка привлекла к заключительной операции войска трех фронтов — 2-го Белорусского, которым командовал маршал К. К. Рокоссовский, 1-го Белорусского под командованием маршала Г. К. Жукова и 1-го Украинского, которым командовал маршал И. С. Конев.
Эти три фронта с большими артиллерийскими и авиационными средствами усиления готовились прорывать оборону на трех участках.
Войска 2-го Белорусского фронта готовились к прорыву вражеской обороны на участке южнее Штеттина до города Шведта, имея в первом эшелоне три общевойсковые армии, три танковые, один механизированный и один кавалерийский корпуса. Задача — форсировать Одер, разгромить штеттинскую группировку противника и не позднее 12 — 15 дня операции выйти на рубеж Анкдам, Демин, Витенберг.
1-му Белорусскому фронту предстояло действовать на участке Глитцен, Кюстрин, Лебус. Его первый эшелон состоял из восьми общевойсковых армий. Главный удар фронт наносил силами пяти общевойсковых армий и двух танковых с Кюстринского плацдарма. Мощным одновременным ударом они должны были прорвать вражеские рубежи на фронте около 70 километров, разгромить берлинскую группировку противника, овладеть Берлином и на 12 — 15-й день операции выйти на Эльбу.
Для 1-го Украинского фронта был определен участок Форст, Мускау. Войска его первого эшелона — семь общевойсковых армий. Главный удар наносился силами пяти общевойсковых и двух танковых армий подвижной группы. Задача форсировать реку Нейсе, разгромить котбусскую группировку противника и не позднее 10 — 12-го дня операции выйти на рубеж Белиц — Витенберг и далее по Эльбе до Дрездена. В случае, если войска 1-го Белорусского фронта задержатся при овладении Берлином, Конев должен был направить им в помощь свои танковые армии.
Три главных и ряд вспомогательных ударов нацеливались главным образом на разгром вновь восстановленных и пополненных четырех армий противника, прикрывавших восточную часть Германии (3-ю и 4-ю танковые, 9-ю и 17-ю полевые), и резервов в глубине.
Задача ясная, но очень сложная. Все понимали, что на этом этапе войны фашисты будут драться до последнего патрона: близилась расплата за их преступления.
