Василев.
Псков, 10 декабря 1898 года.
Жизнь святого благоверного князя Доманта(1) – Тимофея Псковского.
(Цифры в скобках означают ссылку на примечания).
«Память праведного с похвалами». Такими словами наша православная святая церковь знаменует дни торжественных празднеств, установленных ею в честь угодников божиих в память особенных событий из благочестивой жизни их: дни рождения, смерти и особенных чудесных действий благодати Божией, изливаемой на них и чрез них на Русский народ. Почитание святых, сопровождаемое похвалами их добродетельной жизни, есть последствие той материнской любвеобильной заботливости, с какою святая церковь относится к своим членам, стремясь всюду указывать примеры истинно христианских подвигов, достойных подражания, не оставляя без внимания даже ни одного случая, когда и в невидимых вещах для верующего становятся очевидными действия присносущей силы и Божества Господа Бога Спасителя нашего Иисуса Христа. В силу этого в нашей церкви установился древний обычай, относящийся, можно сказать, к первым дням христианства в России, – составлять описание жизни тех своих членов, на челе которых еще при жизни видима была печать избранника Божия.
К таким святым избранникам Божиим церковь наша причисляет Благоверного князя Доманта, мощи которого почивают до ныне в Псковском соборном храме Святой Троицы.
Житие Благоверного князя было написано вскоре после его смерти и помещено в Псковской летописи. Сказание нашего правдивого летописца составляет главную основу для предлагаемого жизнеописания (2).
Святой благоверный князь (3) Домант родом из Литвы. Спасаясь от преследования погруженных в мрак язычества и полных ненависти друг к другу своих родственников, Домант, тоже еще язычник, – пришел во Псков, куда вместе с ним прибыли его семейство и дружина. Все они были тоже язычниками. «Но, когда Бог», замечает летописец, «восхотел избрать людей новых и вдохнул в них благодать Святого Духа, то Домант как бы проснулся от глубокого сна, отвратился от мдольского служения и пожелал принять святое крещение. Тогда обрадывались псковичи и Домант торжественно крещен был в Троицком храме с переименованием языческого имени в Тимофея». Этот подвиг князя показал псковичам, что недавно прибывший князь не желает возвращаться на родину, напротив, принятием христианства совершенно отделился от нее. Эти мысли укреплялись у псковичей тем, что примеру его последовали как прибывшие его родственники, так и его дружина, все они также приняли христианство. И сам Домант не по имени только сделался христианином, а на первых же порах обнаружил особенное усердие к новой святой вере. В год своего крещения он построил церковь в честь соименного святого Тимофея. По этому псковичи, зная Доманта еще язычником, как князя храброго и доблестного, предложили ему остаться навсегда у них, а по смерти Святослава Ярославича занять княжеский престол во пскове. Это было в 1266 году (4), спустя лишь с небольшим сто лет со времени княжения благоверного князя Всеволода-Гавриила, когда Псков сделался стольным городом. За это короткое время окрепло внутреннее правление во вновь образованном государстве, реже стали внутренние раздоры и мятежи, но во внешних сношениях с своими разнородными соседями Псков испытывал по временам тягосные минуты. Новгород не мог еще окончательно примириться с мыслию о независимом существовании бывшего своего пригорода. На юге языческая Литва из своих священных рощ делала постоянные набеги на псковские земли. С севера постоянною грозою были ливонские рыцари, распространявшие христианство между соседнею Чудью, более мечем, чем проповеданием Слова Божия для ознакомления их с тайнами христианского учения. Мирные, преимущественно торговые, занятия во Пскове постоянно прерывались или нападениями на Псков неприязненных соседей, или походами псковичей в чужие земли, с целью обезопасить себя от вторжения своих враждебных соседей. Домант хорошо был знаком с положением Пскова и не скрывал от себя, что особенно раздраженные его удалением литовцы не оставят Пскова в покое, а потому, вскоре по занятии им псковского престола, он с своей дружиной и псковскими войсками предпринял поход в литовскую землю, которая была им вся завоевана, жители взяты в плен и с ними супруга отсутствовавшего на это время князя Герденя, тетка Доманта Евпраксия с детьми. С множеством добычи и пленных, псковское войско направилось обратно через Двину.
Прошед 5 верст от нее, Довмонт отослал большую часть своего войска в Псков вместе с пленными, а сам с 90 человеками намеревался следовать за ним, как в это время стражники сообщили ему, что их настигает большое литовское войско в 700 (а по некоторым данным, в 800) человек, под предводительством самого литовского князя Герденя. Казалось, трудно было рассчитывать на какое либо спасение от мести раздраженного князя. Но Домант здесь оказал свою глубокую преданность новой вере и истинную любовь и уважение к своим новым соотечественникам. «Братья мужи псковичи – обратился к ним князь, – кто стар, тот отец, а кто млад, то брат! Слышал мужество ваше во всех странах, братья! предлежит нам живот или смерть. Братья мужи Псковичи, потягнете за Святую Троицу, и за святые церкви и за свое отечество». Эти слова были надолго, даже по смерти князя, воодушевляющими словами в бранях псковичей с их недругами. Ко времени предстоявшей встречи с вооруженным и дышавшим местью Герденем, по словам летописца, приспе день великого и славного воеводы мученика Христова Леонтия, месяца июля 18, и благоверный князь сказал: «Святая Троице и святый великий воевода Леонтий и благоверный князь Всеволод! помозите нам в час сей на супротивные враги! Слова Доманта воодушевили псковичей, и Домант с 90 воинами разбил 700 человек литовского войска. В числе убитых был литовский же князь Готорн и другие, и с ними много потонуло литовского войска в Двине, у псковичей же убит был один только воин, а остальные с радостию и большою добычею прибыли в Псков.
Не малая опасность псковичам угрожала и от своих старших братьев, новгородцев, которым небывалый пример, что князем на русском престоле сел Литвин, а не потомок Владимира Святого, оказался зазорным, и но столько для них, как для князя их Ярослава. Он предложил новгородцам идти на Псков войною и выгнать оттуда Доманта; однако новгородцы воспротивились этому. По всей вероятности, они, хорошо еще раньше знакомые с мужеством и опытностью в военном деле князя Доманта и храбростью псковичей, не могли не предвидеть неблагополучного для них исхода из этой междуусобной братской войны. При том новгородцы рассчитывали и на то, что Домант, имевший уже несколько битв с тевтонскими рыцарями, защищая псковские границы от их вторжения, в то же время будет надежным защитником и их собственных границ. Псковичи же для большого скрепления союза с Новгородом и его князьями, испросили для Доманта руку внуки святого Александра Невского Марии Дмитриевны.
