В Японии, как и во многих других странах, большинство политиков заботятся только о своих интересах. Единственная их цель — захватить власть. Посмотрите на Джиминто, этих консерваторов, которые с 1950-х годов руководили страной практически без перерыва. (Не считая короткого периода в начале 1990-х, когда на выборах победила коалиция оппозиционных партий, а премьер-министром стал либерал Морихиро Хосокава.) Сказать, что эта партия провалилась, — значит ничего не сказать. Ей действительно удалось надолго прибрать власть к рукам — не без помощи Сока Гаккай, мощной буддистской фракции, которая опирается на партию Комэйто, члена правящей коалиции консерваторов. Но, несмотря на это, сейчас Джиминто уже не популярна. С ней больше не связывают мечты. Наоборот. Долгое время она всеми силами стремилась избежать демократизации нашей политической системы и любой альтернативы.
Трагедия политической жизни Японии состоит ещё и в том, что на протяжении долгих лет у нас не было настоящей оппозиционной партии. Левые силы практически не были представлены на уровне парламента. В Японии есть аналог того, что во Франции называется Социалистической партией, но у нас он гораздо скромнее. Что же касается Миншуто (Демократическая партия Японии, ДПЯ, созданная в 1996 году), партии более-менее правоцентристской или левоцентристской, уже и не вспомнить точно, которая долго считалась якобы главной оппозиционной силой, — на самом деле она таковой не являлась. В неё в основном вступают перебежчики из разных партий — центристских, левых, правых и даже ультраправых. Находясь в оппозиции, Миншуто, как правило, критиковала действия правительства. Но по сути её члены очень походили на тех, кто был тогда у власти. Различия между ними не столь очевидны.
По итогам выборов в Законодательное собрание летом 2009 года Миншуто пришла к власти с подавляющим перевесом голосов. Многие из тех, кто голосовал за эту партию, были просто счастливы, что после почти шестидесяти лет однопартийности и неуверенной демократии им наконец-то удалось осуществить мечту о настоящих демократических выборах. Люди были так рады доверить бразды правления Миншуто. Им тогда казалось, что они совершили демократическую революцию, ещё более показательную тем, что она произошла с помощью бюллетеней и урн для голосования. Но всего через несколько месяцев после прихода Миншуто к власти избиратели испытали некоторое разочарование. Многие из них пришли к выводу, что на самом деле она — та же Джиминто, только под другим названием.
Стоит ли ожидать перемен к лучшему? Тех, о которых мечтали люди, голосовавшие за Миншуто? Или нынешняя политическая ситуация приведёт нас к ощущению беспомощности и даже отчаяния? Боюсь, что в Японии, к сожалению, вне зависимости от названия правящей партии и имен ее руководителей, всё будет по-прежнему. Я опасаюсь, что политическая жизнь в нашей стране всегда будет такой, как сейчас. Люди голосуют за перемены, потому что, по сути, ничего не меняется. У меня есть тяжёлое, гнетущее чувство, что всё и не может измениться так, как должно бы. И возможно, в конечном счёте виноваты в этом не политики. Вероятно, все дело в людях, в традициях нашей страны, в правилах, которые давно вошли в привычку и вызывают у нас нелюбовь к переменам.
Правда в том, что в Японии больше нет настоящей культуры власти и оппозиции. Нашей стране ещё предстоит решить проблемы, возникающие и у коммунистического Китая: необходимость многопартийности, демократического плюрализма...
Больше того, я считаю, что наш политический класс попахивает гнилью. Он стал жертвой собственной неспособности создать двуглавую систему, состоящую из правящей партии и оппозиции, достойной этого звания, которая могла бы каждые пять-шесть лет оказываться у власти. Трудно поверить, что одна партия так долго руководила нашей страной... В отличие от французов, которые совершили революцию в 1789 году и сражались за свободу и будущее демократии, японцы, к сожалению, не понимают, что двухпартийность — это настоятельная необходимость. Они наотрез отказываются понять, о чём идет речь.
Только посмотрите на то, как бывший премьер-министр Синдзо Абэ окружил себя некомпетентными чиновниками, многие из которых были участниками громких скандалов. А другой премьер-министр, Таро Асо, сменивший на посту совершенно бесцветного Ясуо Фукуду, сам был некомпетентен. В начале своего срока он завёл привычку делать публичные заявления, забираясь на микроавтобус в токийском квартале Аки-хабара, прибежище любителей комиксов манга и видеоигр. Что за нелепая идея! Это уже наводило на мысль о том, что дела идут неважно. Лучше бы Асо читал хорошие книги, великие романы мировой литературы и ценные очерки, а не глотал мангу за мангой, будто тут есть чем гордиться... В начале 2009 года во время записи моей послеполуденной передачи «Телевизионные дебаты Такеши» (ей как раз исполнилось двадцать лет!) один из членов партии Миншуто заявил, что Таро Асо просто «пустое место» и должен «уйти в отставку срочно, как можно скорее, буквально на днях». Я его тут же оборвал. «Ты говоришь ерунду, — ответил я ему. — Я тоже жду не дождусь его отставки. Но видишь ли, я не уверен, что он нас услышит. Сейчас время послеполуденного отдыха, и он наверняка спит»...
Конечно, в Японии нет режима президентской власти, но давайте хотя бы постараемся сделать так, чтобы нашими премьер-министрами становились мужчины или женщины, обладающие настоящим стремлением к долгосрочным переменам. Ведь так бывает в большинстве демократических стран, правда же? Посмотрите на проявленную американцами проницательность и зрелость. Они вознесли на самую вершину сенатора-афроамериканца Барака Обаму, которого до этого знали всего несколько месяцев. Его прорыв кажется мне очень примечательным. Могут ли политические преобразования стать долгосрочными в Японии?
В Южной Корее президент — это, прежде всего, бывший бизнесмен, хотя у него за плечами, конечно, должен быть определённый политический опыт. Почему бы нам не представить себе, что наш премьер-министр тоже может быть выходцем из деловых кругов? Почему бы ему не оказаться, скажем, директором крупной компании, успевшим зарекомендовать себя? Почему мы должны отвергать некоторых умных людей? Нашей партийной системе требуются реформы: премьер-министра не должна избирать только правящая партия. Нельзя также допустить, чтобы его назначал закрытый элитарный клуб, союз крупных предпринимателей, который в Японии называется «Кейданрен», — слишком уж часто он оказывает влияние на результаты выборов. Неудачи должны заставить нас задуматься.
