Между прочим, как установил сам Лебедь, на стороне сепаратистов воюют наемники из Объединенных Арабских Эмиратов, Палестины, Иордании, Турции, Украины, Литвы и Латвии…
Радио России анализирует положение Лебедя: «…речь идет практически о том, чтобы блокировать влияние Лебедя на ситуацию в Чечне. Что он делал до сих пор? Он пытался построить вертикаль тех, кто владеет ситуацией в Чечне. Этим он всех напугал, так как выявятся и ответственные, между прочим, за пропажу колоссальных средств, которые мы достаем с большими жертвами. В скором времени, без сомнения, поднимется волна нападок на секретаря Совета безопасности, так как он затрагивает интересы кланов, которые ничего не боятся. Эта волна нападок может исходить из канцелярии президента, из министерства обороны или от группы президента Завгаева…».
И в далекой Америке внимательно следят за игрой. Президент Клинтон после известия о предстоящем штурме Грозного в послании призывает президента Ельцина «покончить с насилием». «В Кремле некоторые круги заинтересованы в том, чтобы Лебедь затерялся в этом Бермудском треугольнике», — считает один из участников дискуссии, организованной «Си-Эн-Эн».
В Чечне Лебедь встречается с генералом Тихомировым, прежде чем продолжить переговоры с чеченскими руководителями. «До утра 22 августа мы должны решить эту проблему. Мы хотим следовать разуму и вести себя гуманно, поэтому мы не будет говорить языком ультиматума. Не будет никакого ультиматума… Я думаю о выводе войск из предгорья и из Грозного и о переходе к демилитаризации». Пуликовского переводят на другую должность.
Лебедь отправляется на переговоры с Масхадовым, оттуда снова в российский главный штаб. Несколько раз он летает туда и обратно, пока 22 августа не подписывает с чеченским начальником штаба Масхадовым решение о перемирии, которое вступает в силу 23 августа. После он скажет: «Ультиматум был плохой шуткой. Разница между войной шестидесятых годов во Вьетнаме и нынешней войной в Чечне состоит в том, что США извлекли урок из нее, в то время как Россия не научилась на своем опыте».
Командующий войсками министерства внутренних дел генерал Анатолий Шкирко скептически отнесся к соглашению: «Я здесь больше года, и это уже третьи крупные переговоры. Но ни одни из них до сих пор не дали положительных результатов — наоборот, они только привели к еще большему кровопролитию с обеих сторон». В это время Масхадов публично выражает «осторожный оптимизм» по поводу договоренности.
Соглашение в глазах большинства наблюдателей — первый многообещающий шаг на пути к окончанию войны, длившейся двадцать месяцев. Оно предусматривает прекращение огня начиная с 23 августа, вывод российских войск из Грозного.
В качестве следующего шага — возвращение захваченного сепаратистами оружия и вывод российских войск из региона.
Этот документ разработан более детально, чем предыдущие. Пропускные пункты на всей территории должны быть заняты солдатами обеих сторон, российские войска отходят от позиций мятежников на южных горных участках линии фронта в нейтральную зону в центре республики. Как только федеральные войска выполнят свою часть соглашения, мятежники без оружия уйдут из Грозного. Смешанная комиссия будет следить за соблюдением перемирия и фиксировать нарушения.
Впервые за несколько недель не было видно самолетов и вертолетов и не слышно артиллерийского огня. Хотя в отдельных частях города дело доходит до боев, однако сепаратисты позволяют окруженным российским солдатам пополнить запасы воды и продовольствия. В пятницу российские войска отступают к своим главным опорным пунктам у аэропортов Ханкала и Северный. Общие группы контроля в составе 200 человек начинают патрулирование.
«Я заключил это соглашение от имени российских матерей, сыновья которых погибли в Чечне и еще погибают, — заявляет Лебедь. — Я знаю, что появятся критики этого соглашения — среди демократов и национал-патриотов. Им я могу только сказать: если они хотят, пусть приходят и штурмуют бригадой Грозный».
Когда Лебедь возвращается в Москву, ему становится ясно, что предстоит убедить Москву в своей правоте. Однако у него нет возможности встретиться с президентом. Наконец, в пятницу вечером, около 22 часов, ему звонит Ельцин. Он недвусмысленно выражает одобрение действиям Лебедя и говорит о своей поддержке политического разрешения конфликта. При этом он настаивает, что соглашение должно содержать пункт о том, что Чечня является субъектом Российской Федерации. Это означает поворот в неоднозначной позиции Ельцина, потому что накануне в телевизионном интервью он заявил, что «не совсем доволен работой Лебедя в Чечне».
Прекращение огня соблюдается обеими сторонами, и в Грозном тоже спокойно. Военные представители обеих сторон встречаются теперь в столице, чтобы обсудить вывод войск с юга, а также из окрестностей Грозного до 26 и 29 августа. Лебедь хочет за два дня — до 25 августа — вернуться к проекту политического разрешения конфликта. Ответственный за информацию у сепаратистов Удугов считает возможным компромисс в вопросе о будущем статусе Чечни; этот компромисс «не нарушал бы территориальной целостности России», — указывает он, не вдаваясь в подробности.
Прежде чем снова лететь в Чечню в субботу, 24 августа, Лебедь обсуждает с премьер-министром Черномырдиным проект соглашения. Они еще не пришли к единому мнению.
У Лебедя перед вылетом вечером 24 августа плохое настроение. На встрече с журналистами он показывает бумагу, которая, вероятно, была подписана президентом неделю назад, но вручена ему только сейчас. Это указ о приостановлении всех выплат на социальные нужды и субвенций на восстановление и развитие всех регионов Российской Федерации, среди них подчеркнута специально Чечня. Своим басом, воинственность которого как бы усиливалась окружавшими его телохранителями «спецназа», Лебедь произносит: «Чечня разрушена войной. Если мы ничего не сделаем для ее восстановления — какого мира я могу там ожидать?». После этого он швыряет бумагу в направлении репортеров. Никто не сомневается в том, что инициатор этого документа не Борис Ельцин, а Анатолий Чубайс.
Сразу после своего прибытия Лебедь на вертолете облетает Грозный, чтобы иметь представление о ситуации, сложившейся после его соглашения с Масхадовым. Впечатление, которое он получил от этого, было вполне воодушевляющее. Здесь собираются совместные патрули для контроля за перемирием: там несколько групп намереваются, очевидно, выступить из города: многочисленные военнопленные уже были освобождены. Царит полное спокойствие. Лебедь может с удовлетворением констатировать: «Бои прекратились. Теперь может начаться настоящая работа».
