Вот отрывок из записок И.М. Бирюкова: «По моему предложению жилой поселок был запроектирован за забором Рублева в Серебряном бору — в сосновом лесу, в месте свободном, сухом, здоровом и красивом, но вопреки всем моим доводам жилые дома были разбросаны по всей территории, бок о бок с машинными зданиями и санитарными устройствами. Кроме соображений санитарного характера эта разброска жилья представляет много неудобств в хозяйственном и административном отношении. После моего ухода из Рублева эта нелепость была еще усилена устройством улицы деревенского типа со стороны деревни Луки, рядом с фильтрами».
Сохранился протокол совместного заседания представителей советской власти, рабочего комитета и администрации Рублевской водопроводной станции от 30 марта 1918 года об отчуждении 300 десятин земли для РВС (1 десятина составляла 2400 кв. саженей, или 1,09 гектара). Совещание проходило с приглашением представителей крестьян соседних деревень — Рублево, Луки, Черепково, Екатериновка, Троице-Лыково, Татарово, Крылатское, Строгино, Спас-Тушино, Хорошево и Терехово.
И.М. Бирюков
Выступавшие рабочие станции успокоили крестьян обещанием, что их выпасы и пахотные земли трогать не станут, а станцию расширят за счет территории Серебряного Бора, входившего в государственный земельный фонд. Вот такие страсти кипели вокруг Серебряного Бора сразу после революции 1917 года. Судьба Рублева, как видим, тесно переплетена с судьбой Серебряного Бора, и сами эти названия исторически прочно связаны между собой.
Как отмечалось выше, некогда здесь были сплошные сосновые леса, бескрайний бор, полный птиц и диких зверей. И теперь в Серебряном Бору можно встретить зайцев, лисицу, выдру, черную куницу, белку, барсука, енотовидную собаку. Едва войдя в Серебряный Бор, в парке «Ветеран» я сразу увидел прелестную серую белочку с рыжим хвостом и такими же лапками, которая сидела посреди дорожки и никого не боялась. Я полез в карман за фотоаппаратом, а она, видимо, ждала, что я вытащу орех, и, обманувшись в ожиданиях, обиделась и взобралась на ветку стоящего вблизи дерева. Птицы — дятлы, снегири, поползни, синицы, свиристели, дрозды-рябинники, воробьи, щеглы, пухляки, ополовники — остаются тут на зиму. До начала XX века здесь существовали колонии цапли и гнездились соколы — потомки тех самых, с царских соколиных охот.
Боры взрастают на песках, и в песках здешних, случалось, находили самородное серебро, так называемые дендриты. Вода в Москве-реке и в ее многочисленных притоках, соприкасаясь с песчаным дном, очищалась, воздух насыщал ее кислородом, а дно — ионами серебра. Серебро — отличный антисептик, и не напрасно детей крестят в серебряных купелях. Путешественник Олеарий отмечал в своих путевых заметках, что в Серебряном Бору речную воду можно было пить прямо из пригоршней, не опасаясь отравлений. Прекрасные православные храмы возводились русскими зодчими у самых берегов с купелями для крещения и водосвятия. Воистину, здесь святая вода!
Недалеко от Серебряного Бора между 1-ми 2-м Успенским шоссе расположено село Дарьино. В конце XIX — начале XX века присяжный поверенный П.А. Столповский организовал здесь курорт дарьинской минеральной воды. Вода эта продавалась также в аптеках Москвы, а ее целебные свойства по залечиванию ран широко использовались местными крестьянами. Прошли многие десятилетия, курорт давно исчез, но источник по-прежнему существует. Недавно я провел исследование дарьинской воды в Институте почвоведения РАН. Каково же было наше удивление, когда выяснилось, что содержание серебра в этой воде в 20 раз выше, чем в обычной!
Серебряноборские земли нельзя отнести к разряду дешевых: уже с середины XV века они принадлежали великокняжескому, а затем царскому двору и использовались как места государевой охоты, а позже были в собственности самых влиятельных вельмож России. Я предложу здесь свое толкование этих названий — Рублево и Серебряный Бор, исходя из функционального и необычного назначения данной местности. В Серебряном Бору в прошлом осуществлялась промышленная добыча серебра, — с тех далеких пор тут сохранились траншеи и заброшенные рудники. Потребность Русского государства XVII века в серебряной монете была чрезвычайно высока и покрывалась в основном за счет сбора пошлин от внешней торговли.
Пошлины взимались талерами. Название «талеры» происходит от иоахимсталеров — монет, выпускавшихся в чешском городе Иоахимстале. Имя Иоахим близко к русскому Ефим, поэтому по-русски талеры именовались ефимками и шли в денежный передел. Понятно, сколь важно было иметь запасы собственного серебра, из которого можно было бы чеканить русские рубли. Таким образом, территория Серебряного Бора, о которой здесь идет речь, была под особым контролем государства. Добытое серебро, или, как его называли, «рублевое серебро», свозилось в одно место, где и образовалась небольшая деревня под названием Рублево. Отсюда под охраной серебро доставлялось в Москву на государев монетный двор, где и превращалось в рубли и серебряную разменную монету.
Сегодня по традиции мы именуем Серебряным Бором довольно обширную местность в излучине Москвы-реки, близ Хорошева, а также весь лесной массив на искусственном полуострове. Проложенный в 1937 году канал «Хорошевское спрямление» превратил эту территорию в остров. Место это известно и популярно у населения своими живописными берегами, заливами, перешейками и глубоким озером с характерным названием Бездонка, или Бездонное.
Озеро Бездонное
Озеро Бездонное, расположенное в Серебряном Бору, не единственный природный водоем Подмосковья с таким названием. Есть озеро Бездонное в Солнечногорском районе, на Таракановском шоссе, по дороге к музею-усадьбе поэта Александра Блока «Шахматово». Справа от шоссе — озеро, слева — деревня Сергеевка. В статье «Стихия и культура» (декабрь 1908 года) Александр Блок пишет о местных жителях: «Они видят сны и создают легенды, не отделяющиеся от земли, о том, что доски, всплывающие со дна глубокого пруда, — обломки иностранных кораблей, потому что пруд этот — „отдушина океана“».
А в «Записных книжках», в записи 1908 года, с подзаголовком «23 июня. Ночь на Ивана Купала, Шахматово» поэт высказывается еще более конкретно: «В озере под деревней Сергиевской нет дна. Иногда всплывают доски с иностранными надписями — обломки кораблей.
Это отдушина океана (рассказывал Владимир Ястребов лесничему Сергею Ермолаевичу Князеву)». Обломки эти, сохраняемые в лесной сторожке, лесничий показывал поэту. Можно сказать, что Бездонное описано и в этих стихах поэта:
