Целью затеянных им переговоров было отнюдь не спасение Януковича. Всей киевской властной верхушке брутальный донетчанин был чужд изначально, да и в нем самом в дни Майдана что-то надломилось. Он ведь тоже не ожидал, что в «честь» его победы миллионы соотечественников будут протестовать по всей стране.
Уходящему президенту нужны были, в первую очередь, гарантии личной безопасности. Кроме того, переговоры дарили ему шанс выиграть время и перегруппировать силы. Кучма прекрасно знал: главной целью симпатизирующих Ющенко европейцев станет поиск мирного выхода из кризиса. Переговоры блокировали «экстремистов». Они отодвигали кошмарную перспективу оказаться один на один с толпой, ведомой Тимошенко. Это давало возможность поторговаться. В команду переговорщиков со стороны Ющенко Тимошенко включена не была.
Оранжевая революция усилиями Кучмы и Ющенко стремительно превращалась в то, чем была с самого начала. Она становилась революцией номенклатурной, в которой новое поколение, выросшее во власти, сбрасывало старых вождей.
Сегодня, оглядываясь назад, следует признать очевидное: талейранские хитрости Кучмы в дни революции стали благом для Украины. И не так уж важно, боялся ли Леонид Данилович лобового столкновения с Майданом или неповиновения со стороны своей армии, страшился ли грядущего суда — если не Гаагского, то суда Истории. Разложив наконец некий окончательный пасьянс, он понял главное: пролив кровь украинцев, долго править даже при поддержке Кремля он не сможет. А другого способа сохранить власть уже не оставалось. И тогда, приватно пообщавшись с западными переговорщиками, он как бы дал себя уговорить: пусть будет «переигровка» второго тура. А это означало: пусть победит Ющенко.
Никто из больших политиков, съехавшихся в Киев в декабре 2005-го урегулировать конфликт, против этого не возражал. Европейская номенклатура, озабоченная событиями в Украине, видела в этом простой и надежный выход из создавшегося положения: переголосование второго тура, уход людей с Майдана, победа Ющенко… Все так и произошло, только немного в другой последовательности. Номенклатурный характер оранжевой революции закрепили труженики европейской номенклатуры.
1 декабря Ющенко подписал протокол второго раунда переговоров, по которому обе стороны — и власть, и оппозиция — гарантировали отказ от насильственных действий. Кроме того, Ющенко пообещал разблокировать здания администрации президента, кабинета министров и Верховной рады. Кучма обещал в ответ создать группу экспертов для доработки избирательного законодательства. Ющенко трактовал этот пункт как согласие переголосовать второй тур выборов. И власть, и оппозиция провозглашали готовность принять решение Верховного суда, разбиравшего в эти дни иск Ющенко.
Майдан еще не разобрался в происходящем и был в растерянности. Что значит разблокировать госучреждения? Может быть, пора разъезжаться по домам? Никто не произнес слово «предательство» вслух. Однако призрак предательства не становился от этого менее пугающим. Майдан боготворил Ющенко, но его речь в ночь после переговоров, попытка представить их результаты как победу революции, не убеждала людей.
Куда ближе им была позиция Тимошенко.
Она тут же выступила с резким заявлением. «На подписание протокола забыли пригласить Майдан, — сказала она журналистам. — Если Виктор Андреевич попробует остановить Майдан, у него ничего не выйдет. Майдан никуда не уйдет». А на вопрос, устроит ли ее решение Верховного суда, если тот признает победу Януковича, отрезала: «Неважно, устроит это политиков или нет. Важно, устроит ли это народ».
Тарас Стецькив про переговорные маневры вспоминает с грустью: «Наша революция развивалась довольно своеобразно: один день мы делали революцию, другой день вели переговоры… Лично для меня определяющим был момент, когда я поссорился с Ющенко. Я наговорил ему таких вещей, которых ему, наверное, еще никто никогда не говорил… Я попросил Виктора Андреевича посмотреть мне в глаза, он долго не поднимал их. А когда поднял, я понял: Ющенко в душе не революционер… И потому мы понимали: нам нужен компромисс на максимально выгодных для нас условиях».
Оранжевая революция начиналась на холодном, продуваемом ветрами Майдане. А закончилась она в жарко натопленных залах, закрытых для простых демонстрантов, рисковавших в те дни своими жизнями. В Мариинском дворце, где шли переговоры при участии европейских лидеров. В Верховном суде, где после многодневных слушаний было принято решение о системных нарушениях во время второго тура президентских выборов.
Майдан не расходился до 26 декабря, когда состоялось переголосование. Виктор Ющенко выиграл, набрав 51,99 %. Почетное второе место завоевал Виктор Янукович — 44,20 %… В тот день Юлия Тимошенко рассмешила весь мир: как настоящий политик она озаботилась даже временем произнесения своей исторической фразы. «Уже полседьмого, — сообщила Юлия Владимировна, мельком взглянув на часы, — а Владимир Путин еще не поздравлял Януковича. Значит, у Ющенко все в порядке».
Майдан не расходился и после выборов.
Люди ждали решения Верховного суда, куда обратился Янукович, оспаривая результаты переголосования. Он снова проиграл, и 23 января состоялась инаугурация президента Ющенко. Сперва официальная, в Верховной раде, а потом и всенародная — на Майдане.
Преисполненные гордости и благодарности, люди на Майдане выкликали имя своего нового президента. Однако эта толпа, ставшая народом, была далека от создания культа личности Ющенко. Люди понимали, кому и в какой огромной мере украинский президент должен быть признателен за то, что он все-таки победил. Рядом с ним, держась за руку, стояла хрупкая женщина с таким бесконечно счастливым лицом, что казалось, будто ее только что выбрали самым главным человеком на планете. Вглядываясь в нее, люди то и дело принимались скандировать имя «Юля». Майдан знал, что в коридорах власти уже разворачивается жестокая схватка за пост премьер-министра в новом правительстве. Майдан желал Тимошенко удачи.
В отличие от большинства соратников новоизбранного президента.
Глава восемнадцатая
Утопия Тимошенко
Революция пожирает своих детей — фраза известная, формула классическая. Универсальная для всех времен и народов. В тех, разумеется, случаях, когда революция детей действительно пожирает. Но если уж они обречены стать жертвами, то ничего не попишешь. Формула беспощадна, и печать поражения лежит на их лицах с первого дня, наступившего после победы.
Разница лишь в нюансах.
