(Фото № 61 — П. Комсомольский стадион начало 60-х годов — А. А. Кузёма)
Я уже было, вознамерился высунуться и позвать соседа домой, но тут импровизированное судно снизошло до требований, оставшегося на берегу, капитана и приблизилось к суше настолько, что Павлик от радости запрыгал на месте. Шпала медленно, очень медленно подкралась почти к самому берегу и в тот момент, когда Павлик занёс ногу, чтобы вступить на палубу, резко увернулась и решительно стала отдаляться от берега. Тогда мой сосед сделал героический поступок. Он просто прыгнул. И вы знаете, удачно! Его ноги коснулись просмолённой поверхности доски, и!.. Ну не учёл он того, что скользким окажется путь моряка. От соприкосновения бригантина вздрогнула и перевернулась, сбросив с себя весь экипаж. Туча чёрных, грязных брызг фонтаном ударила в небо. Я от неожиданности выскочил из своего укрытия и бросился к луже. Некоторое время по поверхности расходились масляные, жирные круги. Потом из чёрной мути возникла первая голова. О том, что это голова, можно было только догадываться. Вслед стали появляться другие. Они выныривали и вновь уходили под воду. Плавать из них никто не умел. Я сам не владел таким искусством. А потому стоял, разинув рот, и не знал, что предпринять, и кого позвать на помощь. Чёрные руки пытались ухватиться за скользкую шпалу, но это лишь придавало последней дополнительное ускорение, от чего она решительно, сначала приблизилась, а затем и причалила к берегу. В этот момент я боковым зрением, каким-то невероятным чутьём, увидел огромную катушку с кабелем. Со всех ног бросился к ней, схватил кабель двумя руками и потащил на себя. Катушка покатилась прочь к трибунам, раскручиваясь. Я же ринулся к луже. Стоя у самого края, как только мог, размахнулся и швырнул конец кабеля в воду. Кто поймал первым, не знаю. Да и не смог бы я узнать его, ни при каких условиях. Цепляясь за провод и друг за друга, все отважные моряки выбрались на «необитаемый остров». И первое, что они сделали — это бросились меня обнимать…
— Город детства и юности! Только хорошее… Друзья бескорыстные, с которыми можно было обо всём… Город в огнях. Улица Ленина, Ленинградская, Ломоносова, Московская… Да, и многие другие. Можно было гулять ночью и не бояться ничего, восхищаться лёгким падающим снегом, который таял на губах… Боже, как это было прекрасно!.. Всё помню!.. Ценю и никогда не забуду!..
— А на Новый год вокруг фонтана у ДКШ делали огромные ледяные фигуры зверей, и по ним можно было лазать!!!
— Кинотеатр «Родина» на московской. Попкорна не было, зато полные карманы семечек и пломбир в вафельном стаканчике.
— Я помню очень многое. Помню, как ездил на военной санитарке в Загородный детсад, как получили, а потом переехали в двушку на бульваре Пищевиков 18 «А», как ходили с друзьями во дворец пионеров на спортивную гимнастику к Зыкову Виктору Ивановичу, в плавательный бассейн. Сколько было интересных кружков в доме пионеров. Помню свою школу 35, в которую пошёл в первый класс в 1970 году, свою первую замечательную учительницу Алевтину Васильевну Попову. Помню всех своих одноклассников. Помню, как ходили с Эдиком Мазно в дом Шахтёров в филателию. Мятлик, пеструшек, снежные лабиринты, хоккей в сорокаградусный мороз, «Эскимо» по 11 копеек, кинотеатр «Родина», особенно первый показ «Джентльменов удачи», лодки в парке, тундру, короткое лето, длинную зиму, спутник в руке памятника возле горного техникума. Всё вспоминаю с любовью и со слезами на глазах. Ностальгия.
(Фото № 62 — Кинотеатр «Юность» — А. А. Кузёма)
Да, такого эскимо, как в Воркуте, я не видел больше никогда, не говоря уже о том, что на вкус даже близко не попадалось. В золотой фольге, на круглой палочке, срезанный конус, если, конечно, так можно сказать. А под фольгой такой желанный, манящий, вкуснячий шоколад!.. А под ним!..
— Воспоминания лишь тёплые… И почему-то грустно от них… Сияние северное!.. Этим всё сказано! Да мы просто счастливчики, что видели это чудо природы!!!
— Белые ночи… Оленеводы… И, конечно же, наша мощная пурга!
— Ну а каток в посёлке Северном, куда мы почти целым классом отправлялись каждое воскресенье в 6 утра — это вообще тёплые воспоминания. С мальчиком за ручку, музыка поёт, я даже помню какая. А ещё Воркутинский вокзал, когда после лета приезжаешь, какой — то особый запах и серость, серость… И ночи, которые будут ждать тебя ближайшие 10 месяцев.
— А ещё ходили за Северную шахту по висячему мосту снежные лавины пускать. После пурги нависали большие сугробы. Встанешь на край сугроба на горке, и прыгаешь, пока всё не рухнет. Летишь кубарем с кучей снега и народа, кто где. Только руки и ноги мелькают. Ну и, конечно, на санках и лыжах с горы!.. Здорово!..
— Уехали из Воркуты, когда я окончила седьмой класс. Те, кому за сорок пять, пятьдесят, наверное, помнят такую фамилию Коган Аркадий Израилевич. В его руках было всё снабжение Воркуты. А мой отец был сварщик от бога, только он ремонтировал Кагановские машины. И вот когда мы уже были на вокзале, приехало столько машин и все сигналили долго-долго. Я была невероятно горда за такие проводы… Так хочу вернуться в детство…
— Жила на квартале Заводском. Тундра совсем рядом, с ребятами жгли костры, жарили сало с хлебом, пекли картошку… Здорово было!!! Также охотились в детстве за леммингами, искали их норки. Всей семьёй ходили по грибы по мягкому, родному мху, морошку и голубику собирали. А вкус морошки незабываем!!!
— Благодаря Воркуте, знаю тундру, и помню, как мы с папой привозили столько грибов, так много я нигде не собирала…
— Летом запомнилось неприятное — атаки гнуса! Этих садистов запомню на всю жизнь — злейшие комары-мутанты, нападают стайкой, жужжат громко и очень больно кусают.
— Запомнилось, что ехал в автобусе, покупали билет в центре салона, там стоял прозрачный купол типа копилки и бобина билетов.
Хм!.. Не помню, где именно был аппарат, но я лично в окошко с билетами не посмотрел. А оно пустым оказалось — билетов не было!.. В автобусе был кондуктор. Услышав, как загромыхала монета в пустом чреве кассы, она обернулась (в момент оплаты женщина стояла к нам спиной, разговаривала с водителем), улыбнулась и, подойдя, оторвала билетик, вынув бобину из сумки. Только после этого я обратил внимание на пустое окошко. Увидев моё расстроенную физиономию, женщина ещё раз улыбнулась, извинилась, показав на бумажку, прикреплённую на стекле над кассой. Только тогда я ещё читать не умел. Отец достал другой пятак и заплатил. Кондуктор отказывалась, но отец объяснил очень просто, мол, мы сами виноваты, сначала делаем, потом смотрим, что вышло.
