Во время своего пребывания в Байонне она жила в достатке, но без страстей403. Была очень богобоязненной, отличалась благотворительностью и щедростью ко всем, несмотря на то, что молва приписала ей прижимистость и стремление копить золото и украшения, "которые она, тем не менее, отправляла, на всякий случай, за рубеж"904.
Она любила давать ужины, сама же нигде, кроме дома, не ела. Ее маленький двор состоял из небольшого количества жителей города. Обслуживали ее испанцы, итальянцы или немцы. Она была очень любезной и устраивала роскошные праздники, многочисленные концерты, содержала группу музыкантов и сама исполняла свои сочинения905.
Однако пришла пора ей возвращаться, ибо здоровье стало сдавать906. В 1738 г. испанское правительство, которое министры Людовика XIV и Людовика XV упрашивали не один раз, наконец-то разрешило ей вернуться в Испанию. Она покинула Байонну 17 сентября. Приехав в Памплону, она тяжело заболела и медленно добралась до Гвадалахары, где ей было предписано проживать. Спустя два года, в августе 1740 г., вдовствующая испанская королева, вдова Карла II, тихо скончалась, и воспоминание о ней, наверное, исчезло бы из памяти людской, если бы она не оказалась замешанной в странной драме, поэтическая и сценическая ценность которой превосходит ее историческое значение907.
Наша гипотеза о немецко-испанских корнях графа Сен-Жермена908 может быть подтверждена различными фактами из биографий королевы Марии-Анны Нейбургской и кастильского Амиранте, в сопоставлении с некоторыми высказываниями нашего героя в течение жизни.
Возвращаясь к тексту князя Гессенского, мы читаем: "Он [граф Сен-Жермен] пользовался огромной поддержкой последнего Медичи. Как известно, в этом доме высокая наука была в ходу, и неудивительно, что он черпал оттуда свои первые знания"909.
Рассказывая о жизни королевы Марии-Анны, мы упомянули, что последний Медичи, Джио-Гастон, сын Маргариты-
Луизы Орлеанской и великого герцога Тосканы — Козимо III, стал дядей Марии-Анны Нейбургской после того, как его сестра Анна Медичи вышла замуж за пфальцграфа Вильгельма Нейбургского, брата Марии-Анны, и что последняя, овдовев, прожила во Флоренции с 1716 г. до своей смерти в 1743 г.
Нет ничего противоестественного в том, чтобы молодой граф Сен-Жермен "оказался под покровительством последнего Медичи, который укладывал его, как ребенка, в своей комнате"910, во дворце Питти, где и жил эрцгерцог Тосканский во Флоренции.
Джио-Гастон Медичи "высоко ценил науки и изучение языков, которые он много практиковал. Он владел не только тосканским и латинским языками, но также в совершенстве английским, немецким, богемским, французским, испанским и турецким"911. К тому же он был прекрасным музыкантом. Он любил уединиться для работы в части прекрасного парка Бо-боли, близ дворца Питти, в небольшом домике над террасой, "откуда открывалась прекрасная панорама на Флоренцию и ее округу"912.
Нельзя ли усмотреть здесь связь с тем, что рассказывал граф Сен-Жермен: "Он любил рассказывать о своем детстве, видел себя в окружении многочисленной свиты, гуляющим по великолепным террасам, при замечательном климате"913, что как раз типично для Флоренции.
Если граф Сен-Жермен впоследствии занимался химией, то, может быть, он обязан своими познаниями своему пребыванию у эрцгерцога Тосканского, "который ничем не пренебрегал для того, чтобы расширить область исследований"914. Благодаря его отцу Козимо III вокруг Джио-Гастоно находились превосходные учителя915.
Каким образом объяснить присутствие нашего героя в Италии? Если верить Сен-Симону, "кастильский амиранте уехал из Мадрида вместе со своим незаконнорожденным сыном", выходит, что ребенок был в Португалии вместе с отцом. Когда в 1705 г. Амиранте умер, ребенку пришлось бежать, чтобы избежать смертельной опасности, нависшей над ним. Вспомним, что говорил Сен-Жермен: "… в семь лет я скитался в лесах вместе со своим гувернером" — это означает, что он родился около 1698 г.916. Предположим, что он действительно родился в это время, несмотря на строгое наблюдение французов за испанским двором. Говорят даже, что Людовик XIV настолько внимательно следил за королевским двором, через маркиза д’Аркура и его доверенных лиц, что ему удалось установить и запротоколировать факт импотенции Карла II.
Если допустить, что наш герой является незаконнорожденным сыном королевы Испании и кастильского Амиранте, он может называть себя испанским князем, поскольку восходит по прямой линии к Альфонсу XI Кастильскому. И если де-юре кастильский закон исключал унаследование титула незаконнорожденными детьми, де-факто оно практиковалось, поскольку Хуана Кастильская, прозванная Белтранеха, рожденная вне брака от Хуаны Португальской и Белтрана де ла Куева, была признана законной наследницей кастильского престола Генрихом IV, мужем Хуаны Португальской.
Возможно даже, что Амиранте тайно женился на вдове Карла II, в надежде стать таким образом регентом Испании, с согласия Марии-Анны Нейбургской. Однако скорый приезд Филиппа V в свои владения полностью изменил ход вещей: вдовствующая королева была отправлена в Толедо, а Амиранте сбежал в Португалию.
Предположим, что начатая Австрией, Англией, Португалией и Голландией кампания удалась, тогда, возможно, эрцгерцог захотел бы видеть на престоле одного из своих приближенных, либо восстановил бы королеву в ее правах, так же, как хотела это сделать впоследствии его дочь Мария-Тереза, но преждевременная смерть Амиранте в 1705 г. изменила его планы. Уходит со сцены главное действующее лицо, вдовствующая королева изгнана во Францию, эрцгерцог женится, и все рушится.
Именно по этой причине незаконнорожденный сын кастильского Амиранте пытается спрятаться от взглядов тех, кому поручено его уничтожить. "За мою голову было назначено вознаграждение" — скажет впоследствии граф Сен-Жермен. Но кто тот гувернер, сопровождавший его в побеге? Лишь важное лицо могло играть эту роль. Нам кажется, что это граф Сифуен-тес, который был сначала врагом, но затем другом и союзником кастильского Амиранте. Он был одним из самых видных сторонников австрийской партии при первом походе Филиппа V в Каталонию, командовал каталонским вспомогательным взводом архиепископа Карла и вместе со сторонниками постоянно беспокоил арьергард маршала Тессе, начальника войск Филиппа V перед Барселоной917.
Вполне возможно, что граф Сифуентес, которому было неудобно следить за незаконнорожденным ребенком, оставил его в укрепленном месте, например, в монастыре Монсеррат918, издавна славившимся как прибежище знатных людей, а также своей школой бенедиктинцев, пронесших свое увлечение химией и естествознанием до сегодняшнего дня919. Не здесь ли граф Сен-Жермен получил свое первое образование?
