Ознакомительная версия.
Генерал Эрих Людендорф, выполнявший функции начальника штаба при фактическом главнокомандующем германской армией фельдмаршале Пауле фон Гинденбурге, вспоминал: «Помогая Ленину проехать в Россию, наше правительство приняло на себя особую ответственность. С военной точки зрения это предприятие было оправданным. Россию нужно было повалить».
И еще до отъезда Ленина из Швейцарии власти Германии приняли решение платить большевикам. После прихода к власти в октябре 1917 года Ленин и представители германской стороны постарались замести следы этой помощи. В ленинском «секретном» архиве сохранился любопытнейший документ, датированный 16/29 ноября 1917 года: «Председателю Совета Народных Комиссаров. Согласно резолюции, принятой на совещании народных комиссаров товарищей Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, мы произвели следующее:
1. В архиве министерства юстиции из дела об «измене» товарища Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. мы изъяли приказ германского имперского банка № 7433 от второго марта 1917 года с разрешением платить деньги тт. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др. за пропаганду мира в России.
2. Были просмотрены все книги банка Ниа в Стокгольме, заключающие счета тт. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по приказу германского имперского банка за № 2754. Книги эти переданы Мюллеру, командированному из Берлина.
Уполномоченные народным комиссаром по иностранным делам Е. Поливанов, Г. Залкинд».
Не знаю, что стало с Г. Залкиндом. А вот уполномоченный НКИД выдающийся лингвист-востоковед Евгений Дмитриевич Поливанов за знание самой сокровенной из большевистских тайн в 1938 году поплатился расстрелом.
Через Германию ехали без приключений. Дорога заняла целых четыре дня. 13 апреля поезд прибыл в балтийский порт Засниц. Отсюда отправлялся паром в шведский порт Треллеборг. В шесть часов вечера пассажиры пломбированного вагона прибыли туда. Ночью уже обычный вагон обычного пассажирского поезда повез их в Стокгольм. Там Ленина и его спутников встретили депутаты шведского риксдага Карлсон, Линдхаген, Штрем и др. До отхода поезда в Финляндию оставалось еще некоторое время. Вместе со шведскими друзьями решили прогуляться по городу. Тогда и был сделан исторический групповой снимок – единственный, на котором Арманд запечатлена вместе с Лениным (и Крупской).
На финской границе путешественники сели в финские повозки – вейки. На них путешественники добрались до ближайшей станции, где сели в старые, обшарпанные, но такие родные русские вагоны третьего класса. Владимир Ильич и Надежда Константиновна не были в России десять лет, Инесса – четыре года.
Арманд и Ленин: звездный час и гибель
Вскоре после прибытия в Петроград Инесса рассталась с Ильичом и Надей. Супруги обосновались на берегах Невы, Инесса же отправилась в Москву, к детям. Даже багаж не успела забрать. Ленин писал ей позднее: «Сейчас получил два пакета для Вас – из тех, что были вынуты из Вашей корзины». Осведомлялся, как Инесса осваивается в Первопрестольной: «Как Вы? довольны ли Москвой?.. Желаю всего лучшего и в смысле работы, и в смысле устройства с заработком, и в смысле жизни с детьми… С удовольствием большим вижу иногда из московского «Социал-Демократа», как Вы берете разную работу в разных районах, но, конечно, из газет мало видно». И, может быть, впервые жаловался на усталость: «У нас пока «все то же», что Вы сами здесь видели, и «конца краю» нет переутомлению… Начинаю «сдавать», спать втрое больше других и пр.»
Ритм жизни в революционной России был совсем не тот, что в тихой нейтральной Швейцарии. В Питере было не до прогулок на свежем воздухе. А постоянно работать много и с большой интенсивностью Ильич не привык. И перемена образа жизни сразу же сказалась на его физическом состоянии в худшую сторону. После прихода к власти, когда дел стало особенно много, здоровье вождя большевиков оказалось очень основательно подорвано, и вскоре неведомая болезнь лишила его способности влиять на ход событий и свела Ленина в могилу.
В целом же ленинское письмо Инессе как будто свидетельствовало, что их роман остался в прошлом. Ильич вежливо осведомлялся, как живется в Москве женщине, которую когда-то любил. Пожелания устройства с заработком и счастливой жизни с детьми можно понять так, что от былого чувства остались лишь воспоминания, временами бередящие душу, но не больше.
Ленин готовил социалистическую революцию. Не до любви ему было. Крупская, как и прежде, помогала, исполняла функции секретаря. Хотя в первые недели после возвращения тоже хворала. Надежда Константиновна вспоминала, что еще и 1 мая «лежала, не могла подняться с постели…». Когда поправилась, занималась перепиской, подбором материалов, проводила, по поручению мужа, встречи с партийными активистами… Тогда же Надежда Константиновна написала свою первую статью о Ленине, скромно названную «Страничка из истории Российской социал-демократической рабочей партии». Но вся «страничка» была о Нем одном и появилась в «Солдатской правде» 13 мая. Крупская утверждала: «Петербургский пролетариат устроил торжественную встречу Ленину, потому что знал его прошлую деятельность, знал, что он приехал бороться. С бешеною злобой обрушилась вся буржуазия, все темные силы на Ленина. Всю свою затаенную ненависть к поднимающимся к власти народным массам вылили они на Ленина. Для них он был олицетворением того перехода власти к рабочим, который грозит всему существующему порядку, всем привилегиям сытых и так недавно еще господствовавших».
Первое время Надежда Константиновна работала в секретариате ЦК РСДРП(б). Но совмещать эту работу с ролью личного секретаря Ленина оказалось трудно. Крупская вспоминала: «…У меня с секретариатом дело все не налаживалось. Конечно, Ильичу было гораздо труднее работать без личного секретаря, но по российским условиям, чтобы быть тем личным секретарем, каким я была раньше (за границей. – Б. С.), мне нужно было бывать и в редакции, и на заседаниях ЦК – это было неудобно. Потолковали с Ильичом, решили – брошу секретарство, уйду в просвещенческую работу. Когда теперь думаю об этом, жалею, что так сделала. Осталась бы при Ильиче, может быть, сняла с него заботу о многих мелочах». Вероятнее всего, на уходе Крупской из секретариата настаивали другие члены ЦК. Фактически Надежде Константиновне, чтобы полноценно исполнять функции личного секретаря Ленина в том же объеме, как и в эмиграции, надо было быть членом руководства партии. А на то, что в ЦК Ильич стал бы располагать еще дополнительным голосом собственной жены, соратники, надо думать, смотрели косо. Ленин пока не обладал безусловным авторитетом в партии, хотя уже считался ее признанным вождем. Такой авторитет пришел после победы Октября и конечного успеха комбинации с Брестским миром. Но даже и тогда ему приходилось убеждать соратников, пусть даже безгранично верящих в его гениальность, а не диктовать им готовые решения. И многие решения Политбюро и ЦК принимались далеко не единогласно.
Ознакомительная версия.
