Мне довелось руководить несколькими операциями подобного рода. На моих глазах росли кадры испанских контрразведчиков. Такие талантливые офицеры, как Ортис, стали оплотом народа на незримом фронте борьбы против пятой колонны и добивались в своем деле замечательных результатов.
Республика теряет города. — Рекомендации советника Малино. — Герои реки Эбро. — Досадное отступление. — Нерасторопность высшего командования.
На фронте продолжались ожесточенные бои, 14-й партизанский корпус принимал непосредственное участие во многих операциях. Как и прежде, мы отправляли в тыл врага или встречали на передовой отряды разведчиков и диверсантов. Большей частью партизаны возвращались с победой, нанеся фашистам значительные потери. Но так обстояло дело далеко не во всех соединениях народной армии.
Республиканскому командованию не хватало твердости, решительности, гибкости и упорства в осуществлении задуманных планов. Боевые силы и резервы использовались далеко недостаточно и несвоевременно. Эту горькую истину могут подтвердить все советские добровольцы, находившиеся в то время в Испании. Приходилось вмешиваться и на ходу исправлять ошибки, латать прорывы там, где, казалось, никаких советов не требовалось, потому что все было предельно ясно.
Когда мы с Науменко приехали в 35-ю дивизию генерала Вальтера, комдив был занят организацией обороны. Дело в том, что 13-я и 15-я Интернациональные бригады 35-й дивизии приняли на себя удар армейского корпуса марокканцев и их конницы. Обстановка катастрофически осложнялась. Выяснилось, что дивизию обходит большая группа вражеской конницы, сопровождаемой танкетками. Задержать врага могла только артиллерия. Вальтер выехал на позиции гаубичной батареи и стал сам управлять ее огнем. После первых же точных залпов марокканская конница повернула в беспорядке назад.
Однако опасность еще не миновала. Вальтер заметил, как по горной тропе откатывается группа республиканской пехоты, и послал к ней своего адъютанта. Вскоре тот доложил, что отступает сборный отряд 153-й бригады во главе с комбригом. Большинство отступавших анархисты.
Генерал вызвал к себе комбрига и решительно сказал:
— Это что еще за штучки? Почему отступаете без приказа? Остановить отряд! Ни шагу назад!
У комбрига был очень растерянный вид, он, видимо, плохо соображал, что от него требуется. Вальтер еще раз приказал ему занять оборону на высотах и прикрыть единственную в этом месте дорогу.
Наконец комбриг, выслушав, как Вальтер неистово ругал анархистов на польском, русском и испанском языках, пришел в себя, побежал к своему отряду и повел его в горы.
И все же к исходу дня 35-я дивизия вынуждена была оставить Лесэру, а ночью отошла на Абалете дель Арсабиспо. Отходил и 21-й корпус. 34-я дивизия этого корпуса была до предела истощена боями в полуокружении. Только на вторые сутки удалось доставить ей по горным тропам на мулах немного хлеба и по десятку патронов на бойца. Соседние 70-я и 27-я дивизии также пятились под натиском франкистов.
Нам с Науменко надо было прорваться на север через Лериду. Этот город представлял собой как бы ворота в Каталонию. В этом районе наступали наваррский, арагонский и марокканский корпуса противника. Они обладали шестикратным превосходством над республиканскими войсками.
Путь лежал через единственный мост, через реку Сегре, но он был заминирован и мог быть взорван каждую минуту, так как фронт Восточной армии уже был прорван, и республиканские соединения начали общий отход.
— Рискнем, — сказал я шоферу. — А ну-ка газани!
Под сильным артиллерийским обстрелом мы проскочили мост и тут же услыхали позади сильный грохот, от которого больно загудело и зазвенело в ушах. Мы обернулись. Красивый, изящный арочный мост Лериды подскочил вверх, разломился пополам и, медленно опускаясь, погрузился в воду. Рваные осколки металла, рассекая воздух, запели над нашими головами.
Водитель Роберт развил такую скорость, что автомобиль подпрыгнул и сделал восьмерку. Я невольно схватил Роберта за плечи, а он объяснил:
— Товарищ Альфред! Вы же сами приказали газануть. Вот я и газанул так, что теперь не могу остановиться. Мне показалось, будто мост упал в мой багажник.
Вытерев вспотевшее лицо, он спросил:
— А теперь куда?
— В Барселону. Только давай поаккуратнее, брат. В штабе 14-го партизанского корпуса мы застали начальника штаба майора Антонио и крепко обнялись.
— Что тут у вас нового? — поинтересовался я. — Как жизнь?
— Дела невеселы, — вздохнул Антонио. — Вот послушайте.
Он рассказал, что находился на фронте в районе Альканьиса, куда 12 марта прибыл с оперативной группой офицеров начальник генерального штаба Висенте Рохо. Генерал Рохо увидел на фронте печальную картину. 12-й армейский корпус фактически уже не существовал, остатки его соединений беспорядочно отходили на восток. 11-я дивизия прославленного героя республики генерала Листера опоздала к месту прорыва мятежников из-за недостатка транспорта. У испанских военачальников была скверная манера не давать соседям автомашин, если даже они были крайне необходимы для перегруппировки войск, от которой зависел успех всего фронта.
14 марта в городе Альканьисе поднялась пулеметная стрельба: это пятая колонна захватила крепость и открыла огонь по городским улицам. С запада и юга на город двинулась итальянская мотопехота в сопровождении танков. В нем началась невообразимая паника. Отступавшие части 18-го корпуса во главе с полковником Эредия устремились на восток, а значительная часть офицеров штаба сдалась в плен мятежникам. Утром итальянские войска вступили в никем не занятый Альканьис.
Майор Антонио сообщил также о совещании, которое провел генерал Рохо с командным составом Восточной и Маневренной армий 16 марта 1938 года.
В среде бойцов и командиров велись открытые разговоры о невозможности дальнейшего сопротивления, поэтому Рохо гневно обрушился на командующего Восточной армией генерала Посаса и приказал расформировать остатки 12-го и 18-го корпусов, а людей передать на пополнение других частей республиканской армии.
Генерал Рохо сказал также, что по решению главного командования фронт Маэстраего (так назывался по-испански фронт прорыва) ликвидируется. Весь участок обороны к югу от реки Эбро передается боеспособной Маневренной армии. Для формирования резервного маневренного корпуса Рохо приказал командованию Центральной армии, армиям Леванта (восточное побережье Испании), Эстремадуры и Андалузии немедленно выделить и подготовить к переброске по одной пехотной дивизии.
