этого проявления человечности, ему можно лишь молча отдать должное. Согласимся, не каждый смог бы поступить так же. Тем более что, общаясь лишь с 22-летней Мариной Пикассо, она не могла рассчитывать на возврат этих денег. Отметим, кстати, что когда Марина все же стала наследницей, она смогла возвратить Марии Терезе долг. И вот письмо, которое та тогда ей написала:
«Теперь, когда ты свободна и спрашиваешь меня, что могло бы доставить мне удовольствие в качестве благодарности за то, что я сделала для тебя и Паблито, купи мне вертолет».
Конечно же, это была шутка, и в реальности ни до какого вертолета дело не дошло.
Лишь спустя полтора месяца в больнице объявился Пауло Пикассо, отец Паблито и Марины. Медсестра сообщила Марине, что он дожидается у входа в отделение. Она передала эту информацию брату, но тот лишь печально улыбнулся и прошептал: «Скажи ему, что уже слишком поздно. Мне нечего ему сказать».
К этому времени Паблито весил не больше 25 килограммов. Его кормили через зонд, так как пищеварительные функции его организма уже не могли быть восстановлены никогда. Фактически он был приговорен оставаться калекой.
11 июля 1973 года врачи сняли все капельницы. Это означало, что никакой надежды больше нет. Марина заплакала, а ее брат вдруг улыбнулся и сказал:
— Знаешь, я чувствую себя лучше. Мне больше не больно.
Он не знал, что ему вкалывали морфин.
Марина спросила врача, сколько он еще проживет, но тот посоветовал ей идти домой.
— Если что-нибудь случится, я обещаю позвонить вам.
И он позвонил, в ту же ночь.
— Все кончено, ваш брат скончался. Мы были бессильны…
О том, что было потом, Марина Пикассо пишет так:
«Пресса разбушевалась вовсю. По телевизору, по радио, на страницах всех журналов только и говорят об уходе моего брата. Точнее, о смерти “внука Пикассо”.
“Его звали Пабло. Пабло, как и его деда…”
Он, наконец, получил право носить это имя. Посмертное право».
Несчастного Паблито похоронили в той же могиле на кладбище Гран-Жа в Каннах, где покоится прах Ольги Хохловой. Но это легко сказать — похоронили. Чтобы заплатить за похороны, надо было еще найти деньги. Но у его сестры не было ни гроша. Как мы уже говорили, неожиданно помогла Мария-Тереза Вальтер. Кое-что собрали студенты из города Канны.
Отец Паблито и Марины на кладбище не пришел. Вернее, он пришел, но предпочел спрятаться. Он плакал. А Марина была так убита горем, что не могла допустить и мысли о том, что он может подойти, чтобы попросить прощения у своего сына.
* * *
Сам Пауло Пикассо не слишком пережил своего сына. Он безвременно ушел из жизни 5 июня 1975 года. Ему было всего 54 года, а причиной смерти стал то ли рак, то ли злоупотребление алкоголем и наркотиками, а скорее всего, все это вместе взятое.
Это был четверг, и в тот день Марине Пикассо позвонила Кристина Поплен, жена ее отца. Она тихо сказала:
— Твой отец только что умер. Он был очень болен.
Дочь Пауло Пикассо не захотела в это верить. Это было слишком жестоко: дедушка умер, брат умер, отец умер, и не осталось никого, и она вдруг почувствовала себя виноватой за то, что еще жива.
— Когда? Где? Как?
— Его последним желанием было вновь увидеть Испанию… А по возвращении болезнь стала… Рак, он ведь не щадит никого. Он умер этой ночью.
Потом, уже наблюдаясь у психоаналитика, Марина Пикассо написала:
«Я столько раз просила прощения у отца, которого так и не разглядела. Прощения за то зло, которое ему сделал его отец, прощения за своего брата, вычеркнувшего его из памяти, прощения за себя, что посмела осуждать его.
Кто склонит голову перед его судьбой? Никто.
Он знаменитым не был».
* * *
А потом, 20 октября 1977 года, в гараже своего дома повесилась Мария-Тереза Вальтер, родившая Пикассо дочь Майю. Через 13 лет после смерти Пикассо, 15 октября 1986 года, застрелилась последняя жена художника — Жаклин Рок. Лишилась рассудка его бывшая любовница Дора Маар, окончив свой жизненный путь 16 июля 1997 года в психиатрической клинике.
Право же, Великий Пабло, ты никому не принес счастья!
Глава двадцать восьмая
Признания Марины Пикассо
Внучка Пикассо Марина уверена, что ей повезло. В своих воспоминаниях о деде она пишет:
«Я должна была стать одной из жертв этого кораблекрушения, но я выжила. Выжила благодаря жажде жизни, унаследованной от деда. Хотя деда, по сути, у меня никогда не было».
Она так мечтала о том, чтобы ее дед не был гением. Она так хотела жить в нормальной семье. Став взрослой женщиной, Марина Пикассо многое поняла о своем великом родственнике и написала:
«Есть ли у творцов право пожирать и ввергать в отчаяние всех своих близких? Должны ли их поиски абсолюта сопровождаться неукротимой жаждой власти? Их творчество, пусть и светоносное, стоит ли оно такой жертвы в виде человеческих жизней?
Моя семья так никогда и не смогла вырваться из железных тисков гения, жаждущего крови, чтобы подписывать ею свои полотна: крови моего отца, брата, матери, бабушки, моей и крови всех тех, кто, наивно полагая, что любит человека, любил Пикассо».
Марина Пикассо в своей книге подробно рассказывает обо всех ужасах, через которые ее дед заставил пройти всю семью. Может быть, она все преувеличивает? Не похоже…
О своем отце, сыне Пикассо и Ольги Хохловой, она рассказывает так:
«Мой отец родился и умер под гнетом этой тирании, обманутый, отчаявшийся, опустошенный, униженный. Жестоко и неумолимо».
На протяжении всей своей книги Марина Пикассо отмечает взгляд своего отца. Она называет его «пустым» и «безнадежным». Она пишет:
«Я никогда не видела его смеющимся, да просто счастливым. Если дела в “Калифорнии” шли хорошо, он, бывало, кутил или пребывал в эйфории, но все это был наигранным. Он изображал это, чтобы понравиться Пикассо, вписаться в
