В те дни нас привлекала статья в «Правде» главного инженера строительства Куйбышевского гидроузла С. Я. Жука «Покорение Волги». Газета привела схему начинающихся гидротехнических сооружений у города Куйбышева. С. Я. Жук иллюстрирует то, что являлось мечтой мыслителей прошлого. Ибо «заболоченные, заражающие миазмами местности» были нам хорошо знакомы. Когда я читал эти строки, то вспоминал балаханские нефтяные промыслы и унылый грязный барак, где мы жили.
«Заболоченную местность» и зараженный миазмами воздух мы знали не понаслышке — все это было реальностью нашего недалекого прошлого, от которого мы хотели избавиться возможно быстрее и навсегда.
Успешно завершили две пятилетки, выполняем третью, пятилетку могучего роста социалистической индустрии, совершенствования ее технической базы, всемерного укрепления обороноспособности нашей социалистической Родины. Ее мы также успешно завершим.
Как-то мне позвонил М. З. Сабуров. Он был в это время первым заместителем председателя Госплана. Я его хорошо знал, мне с ним приходилось часто встречаться.
— Зайди, пожалуйста, ко мне, — сказал он. — Есть одно поручение Жданова.
Когда я вошел к нему в кабинет, там был А. А. Горегляд. Он был начальником главка, выпускавшего готовые танки. Мы хорошо знали друг друга. Сабуров сказал:
— Меня вызвал Жданов и предложил направить группу специалистов по танковому производству на Урал. Необходимо присмотреть заводы, на которых можно было бы быстро, без больших затрат организовать производство танков. Вы поедете обязательно. Но я хочу посоветоваться, кого в эту комиссию еще включить. Я обещал Жданову сегодня подготовить проект распоряжения о составе комиссии.
Мы с Гореглядом начали называть людей, знающих технологию танкового производства. Сабуров также, видимо, уже думал об этом, и скоро состав комиссии определился. Помимо нас с Гореглядом в комиссию были включены Соколов и Иванов. Соколов — самый молодой из наркомов — возглавлял только что созданный Наркомат дорожного машиностроения. Соколов — специалист, машиностроитель. В случае войны его заводы в первую очередь будут переключены для работы на нужды фронта. Иванов занимался снарядами и знал не только снарядное производство, но и заводы, их изготовляющие.
— В первую очередь надо посмотреть машиностроительные заводы, — сказал Сабуров. — Давайте соберемся завтра и обговорим, как нам с наибольшей пользой организовать поездку.
На следующий день, когда все члены комиссии встретились, Сабуров сказал:
— Я хотел бы перед поездкой на Урал вначале объехать действующие танковые заводы. Емельянов и Горегляд с этим производством уже сжились, а нам надо своими глазами взглянуть на него, так, что ли? — сказал он, обращаясь к Иванову и Соколову.
— Конечно, нужно, — подтвердили оба.
— Хотя я и представляю это производство, — сказал Соколов, — но надо еще раз все посмотреть своими глазами и детали потрогать своими руками. Тогда яснее будет, какое требуется оборудование и какие производственные площади надо иметь, чтобы производить все необходимое.
— Условились. Надо подробно поговорить с производственниками. У них всегда есть новые мысли и соображения, — сказал Сабуров.
Через два дня после этой встречи вышло распоряжение, а еще через день мы выехали на заводы.
Осмотрели действующие предприятия, в том числе заводы смежных производств. Ведь танк — это не только броня, мотор, пушки и пулеметы.
— А где мы резину будем брать, если придется создавать танковое производство на Урале? — слышу я голос Горегляда. Он знает все особенности этого производства.
— Один из уральских заводов начинает осваивать производство резиновых изделий для танков. Ты что же думаешь, мы в Госплане сидим и ушами хлопаем, — ворчит Сабуров.
Ну вот, кажется, все, что намечено программой, осмотрено. Когда видишь машину в сборе, не представляешь, как много всего необходимо, чтобы ее сделать.
— Где же мы столько специальных станков возьмем, — опять поднимает разговор Горегляд. — Обрабатывать броневые детали тоже непросто, так ведь? — обращается он ко мне.
— Многое можно будет использовать из того оборудования, которое уже есть на заводах, а кое-что, конечно, нужно будет дополнительно устанавливать, — отвечает Сабуров. — Поэтому нас и направили. Надо отобрать заводы, наиболее пригодные для танкового производства.
Предварительный перечень заводов у нас есть. Но мы не думаем ограничиваться только этим перечнем. Можно будет и другие заводы осмотреть, если комиссия найдет это необходимым. Одним словом, надо ехать на Урал и разбираться во всем на месте. Там можно будет и с местными людьми поговорить, выслушать их соображения — это всегда полезно.
В Москве мы пробыли всего один день. Нам выделили старый добротный международный вагон, в котором мы и разместились. И снова в путь, по знакомой Самаро-Златоустовской дороге, как ее когда-то называли. Я никак не мог привыкнуть к новому названию — Южно-Уральская.
«Какие же мощности надо создать в новых местах? От этого зависит и подбор заводов и их оборудование. Знает ли это кто-нибудь?» — думал я.
В последние дни комкор Павлов и мне несколько раз говорил:
— Если они полезут на нас, мы должны так дать сдачи, чтобы они навсегда это запомнили. Вот если бы у меня было сотни две тяжелых танков, я бы их до Берлина без остановки гнал.
Такой точки зрения в Автобронетанковом управлении придерживался не один Павлов. Некоторые считали, что достаточно иметь всего две-три сотни тяжелых танков для того, чтобы проткнуть оборону противника. Но, видимо, эту точку зрения многие не разделяли.
Нашей комиссии поручили подобрать заводы для производства куда более значительного количества боевых машин. Хотя определенной цифры и не было установлено. Во всяком случае, ее нам не называли. Мы отберем заводы и установим, сколько на них можно будет изготовлять танков. Цифру определит правительство.
Передо мной вставали огромные заводы Рурской области. Сколько на них можно всего изготовлять! Немцы никогда полностью своих возможностей не использовали. В случае необходимости им не трудно переключить многие заводы на выпуск вооружения. Да и на действующих заводах они могут произвести огромное количество разнообразной военной техники. А теперь, используя сырье, материалы, оборудование и рабочую силу на захваченных территориях других стран Европы, они будут стремительно наращивать свою военную мощь.
Недавно, проходя по улице Горького, я увидел в окне букинистического магазина книгу с большим знаком свастики на обложке. Это была книга Dorothy Woodman «Der Faschismus treibt zum Krieg»[2]. Я зашел в магазин и купил ее. В книге был собран большой материал о всесторонней подготовке фашистской Германии к большой войне. Эту книгу я прочел с большим интересом. Она дополнила то, что я наблюдал сам пять лет назад, будучи в Германии.
