В 10.28 к курьеру, сидевшему на складном стуле у входа в кабинет Аун Саyа, подошли все те же солдаты. Один из них сказал курьеру:
— Отойди.
— Нельзя, идет заседание.
— Знаем.
Солдат отшвырнул курьера, другой направил на него автомат.
Все четверо вошли в комнату.
Длинный стол достигал середины комнаты. Министры сидели по обе стороны от него. Во главе стола, лицом к солдатам сидел Аун Сан. Он разговаривал с вошедшим в комнату чиновником. Тот принес бумаги на подпись.
Один из солдат крикнул;
— Не вставать, не двигаться!
Аун Сан успел все-таки подняться. Но сказать ничего не успел. Затрещали автоматы. Адъютантам в соседней комнате показалось, что в кабинете взорвалась граната. Солдаты стреляли в упор и всаживали десятки пуль в тех, кто уже упал, в тех, кто успел броситься на пол.
Курьер все видел. Он вошел за солдатами в кабинет, полагая, что это ошибка и что они сразу уйдут. Он видел, как поднимался из-за стола Аун Сан. Курьер выбежал в коридор.
Четверо солдат вышли из кабинета. На пути им встретился журналист, который слонялся по коридорам, надеясь перехватить новость. Услышав выстрелы, он бросился к кабинету Аун Сана н в дверях столкнулся с солдатами. Увидев дуло автомата, он присел от страха. Очередь прошла у него над головой. Из соседней с кабинетом Аун Сана комнаты выбежал телохранитель одного из министров с револьвером в руке, но упал, прошитый очередью.
В 10.29 к арке секретариата подъехал зеленый «джип». За рулем сидел солдат с нашивкой 12-й армии на рукаве. Полицейский, который дежурил во дворе секретариата, попросил отогнать машину, потому что здесь стоянка запрещена. В этот момент полицейский услышал выстрелы наверху. Он тут же пошел вдоль веранды, стараясь понять, откуда они могли раздаваться.
В 10.32 в стоящий с включенным мотором «джип» вскочили четыре солдата, и машина рванулась к воротам. За нею последовал грузовик с тремя молодыми парнями, который стоял у других ворот так, чтобы ни одна машина не могла въехать в секретариат.
Вбежавшие в кабинет адъютанты в первые секунды ничего не могли разобрать. Комната была полна дыма. Потом адъютант Аун Сана увидел боджока. Наклонился над ним. Боджок не дышал. Комната наполнилась народом. Шанский князь Сао Сам Хтун, один из горячих сторонников единства Бирманского Союза и давнишний друг Аун Сана, был еще жив. Пуля попала ему в рот, и он захлебывался кровью.
В этот день вместе с Аун Саном погибли все члены Исполнительного совета, то есть все министры временного правительства Бирмы, все руководство Лиги. Погиб и старший брат Аун Сана, У Ба Вин. Из членов совета остались в живых У Ну, который не пришел на это заседание, и социалист У Джо Нейн, который в этот день плохо себя почувствовал.
Уже через пятнадцать минут Рангун гудел. Секретариат стоит в деловом центре города. Вокруг трехэтажные дома с лавками и конторами на первых этажах, с мебельными мастерскими и парикмахерскими. Кто-то слышал выстрелы, кто-то видел машины, поспешно выехавшие из секретариата.
Примчалась в секретариат санитарная машина. Еще одна. Полицейских окружили любопытные. И вначале никто не верил новостям. Аун Сана убили? Всех министров убили? Среди бела дня? В центре города?
Еше одна санитарная машина.
Мальчишки бежали по улицам. Останавливались машины и pикши.
Кто убил Аун Сана? Кто посмел убить Аун Сана?
Телеграф начал отстукивать новость.
В Шанское государство.
В Каренское государство.
В Англию.
По всему миру.
Тело Аун Сана привезли в центральный госпиталь. Ничего нельзя было сделать. Тринадцать пуль. Сао Сам Хтун умирал. Агония его продлится еще два дня. Остальные министры мертвы. И чиновник, который принес бумаги на подпись, и телохранитель.
Никто не решался позвонить До Кин Джи. Потом один из врачей подошел к телефону и набрал номер.
В двенадцать часов комиссар полиции Рангуна У Аун Сейн, взявший на себя расследование, встретился с журналистом, который видел убийц у входа в кабинет. Журналист открыл записную книжку. В ней был записан номер «джипа» — 1814. Журналист оказался настоящим, газетчиком. Он вскочил, как только солдаты скрылись за поворотом коридора, и бросился за ними. Он успел заметить номер машины и шофера в военной форме за рулем.
У Аун Сейн приказал найти немедленно зеленый «джип» с номером 1814.
В 12.20 в госпиталь приехала До Кин Джи. Она омыла лицо мужа. Она не плакала. Она сидела рядом с ним весь день и всю следующую ночь.
В Рангуне закрывались магазины и конторы. Бросив инструменты, на улицу выходили рабочие.
А пока срочно собрались члены правых партий — партий У Со, По Туна, Ба Mo. Теперь англичанам придется назначить новое правительство. Вернее всего, премьером станет У Со.
А на улицы выходили новые и новые тысячи людей.
Улицы вокруг секретариата были запружены народом.
На реке пароходы и баржи включили сирены. Заводы и фабрики включили сирены. Автомобили останавливались и включали сирены. Казалось, весь город плачет.
Никогда еще не было столько людей на улицах.
В 12.25 в управление полиции принесли список владельцев автомобилей, «джипов». «Джип» номер 1814 был записан на имя некоего Ба Эя.
Наряд полиции направился туда. «Джип» стоял у дома. Рядом возился механик, разложив на траве части мотора. И механик и соседи в один голос уверяли, что «джип» уже три дня никуда не выезжал. А с утра сегодня механик разобрал двигатель. Части мотора были холодными. Шины — сухими. Нет, эта машина не подъезжала к секретариату.
А уже в полный голос в колоннах демонстрантов, на стихийных митингах называли имя У Со. «Обыскать его, задержать», — требовали демонстранты.
У Со сидел дома у телефона и ждал звонка от губернатора. Но звонка не было. У Со так и не позвали в премьеры.
В 12.30 в полицию позвонил бирманский офицер Хаи, который жил на улице Эйди. Он сообщил, что у него есть важные сведения, касающиеся убийства Аун Сана. У Аун Сейн немедленно вызвал его к себе.
У Аун Сейн знал Хана. Не так давно его вызывали в управление полиции и просили неофициально помочь в одном деле. Среди патриотически настроенной части полицейских имелись подозрения, что У Со продолжает получать оружие через англичан. Но для того чтобы поймать У Со с поличным, нужны были доказательства настолько неопровержимые, чтобы даже англичане не посмели возражать против его ареста.
Хан жил как раз напротив дома У Со. Из его окна были видны ворота, сад перед домом. Капитана попросили почаще смотреть в это окно. Капитан согласился.
Хан приехал к У Аун Сейну. Повесил промокший плащ на спинку стула.
— Сегодня утром, в половине десятого, из дома У Со выехал «джип». У Со вышел проводить его к воротам. Он обнял на прощание отъезжающих людей в плащах. Их было четверо или пятеро. Через некоторое время следом за «джипом» выехал и грузовик. Больше тогда я ничего не увидел. Шел дождь, и перед окном верхушка кокосовой пальмы закрывала обзор.
