За время пребывания в том районе неоднократно приезжали офицеры царандой. Пару раз с пловом и огненной водой. Кое-как разговорились с ними так, чтобы без трескотни и фразеологии можно было понять друг друга. Особенно понравились замполит батальона и начальник штаба. Оба деятельные и внешне привлекательные. Как ни странно, но почувствовал к ним расположение. Жаль, что этот молодой капитан НШ батальона где-то в последние дни подорвался на мине и остался без ног. Воспользовался моментом, чтобы узнать подробности афганской жизни: от стоимости верблюда до их перспектив в связи с нашим уходом. Наверное, опишу это позже, тоже интересно.
После ухода полка началась нудная однообразная жизнь. День похож на день. «Духи» нас прекратили трогать. Изредка, обычно с 16.00, следуют залпы РСов куда-то в район «зеленых».
Видели только столбы пыли и слышали глухие удары сжатого воздуха. Авиация работает куда-то в глубь горного массива. Никого не видим. Только в один из дней засекаем семерых человек и двух лошадей в районе Чакарай. Разгоняем их артиллерией. Нудный вынужденный отдых. Задач, в принципе, никаких. Впереди все заминировано. Работают периодически только стволы. Прочитаны все книги. Почты, газет нет. Как назло, единственной найденной книгой становится С. Сергеев-Ценский. Только его сумрачного мироощущения не хватало для полной тоски. Жара и мухи. Неделя на одном рисе. Как китаец. Под конец, даже сахар кончился. Тихо мечтаем о возвращении домой. День за днем, как капли в таз.
И вдруг новость: готовьтесь занимать хребет Вайси Карнибаба (а там пики свыше 3000), и сидеть до белых мух. Ну и «радость»! Ко всему, мы все можем, кроме как только обеспечить и защитить своих людей. Батальон второй, мой родной, из Панджшера. Сидел там все время и, соответственно, не имеет ни палаток, ни спальников. Наверное, это и спасло. На следующий день после наших настойчивых просьб дать что-нибудь теплое, вдруг получили приказ идти домой. Нам дают замену. Сборы по-военному. И в путь. Я вот остался здесь, в Баграме, а батальон пробыл на месте сутки и снова ушел на «боевые» (14 августа).
Только что сообщение по вражескому радио: Пакистан передал нашему посольству полковника А. В. Руцкого. Несколько дней говорили о нем. Колоритная личность и человек стоящий. Заместитель командующего ВВС Армии. Давно советовали ему не летать, не та вроде должность, но летал. Уже раз был сбит над Хостом. И вот 4 августа в полете на Хост вновь катапультировался. Первоначальные сведения были противоречивые: то ли погиб, то ли взят в плен. Вроде, требуют за него сотню автоматов, пару миллионов и еще что-то. И вот сообщение. А я с ним разговаривал буквально перед «боевыми». Ведомый видел ракету, входящую в правый двигатель, видел, как самолет буквально разлетался на куски. В течение 21 минуты слышали работу аварийной радиостанции «Комар», но купол никто не видел. И вот сообщение о том, что он был сбит истребителем F-16 над территорией Пакистана. Может и так. Границы там никто не признает. В данном случае доказательства, к сожалению, неоспоримы. Хорошо, что так кончилось, жив, и у своих. Как раз в том же духе разговаривали буквально час назад с летчиками. Не всем везет. В районе Кундуза сбили Ан-12, все погибли. В Кабуле завалился Ми-24.
Потери, потери, потери… Обидно терять людей. В прошлую пятницу в программе «Взгляд» отрывки из фильма. Запись переговоров земли с «воздухом». С земли неоднократное: «Покидайте машину, прыгайте, прыгайте…», а с воздуха в конце крик: «Прощайте, мужики!» Мурашки по телу. Самое странное, что все, в общем-то, понимают, что ничего мы тут не высидим. И так все рвется, как гнилая ткань. Полк уже стал пожарным, мечется туда-сюда. Договор-то выполняем. К 15 августа 50 процентов войск вывели, а ключевые районы кем-то надо держать, хотя бы пока. Вот уже и с севера отрезают. Разговаривал с афганскими офицерами, и в порыве откровения они признают, что с нашим уходом они не удержатся. Дальше вроде некуда. Допинг для мертвого тела. Как мы все же успешно сажаем себе на шею нахлебников и как трудно от них избавляемся!
18.08.1988, Баграм. ЧетвергУтром сообщение: вчера вечером на взлете в Исламабаде взорвался самолет президента Пакистана генерала Зия-уль-Хака. Долетался, собака. Появилась надежда, что что-то изменится к лучшему. Более ярого защитника панисламизма вряд ли найдешь. Кто приложил руку, афганцы, индийцы, мы? А может американцы? При внешней противоестественности, им тоже этот человек мешал своей несговорчивостью и излишней самостоятельностью. А они этого не любят. Наверняка, не узнаем. В подобных ситуациях концы даже не то что прячутся, а наоборот раздаются в сотни рук. И даже косвенные свидетели тихо умирают или «случайно» попадают в аварии. Вариантов много. Так или иначе, событие положительное своей надеждой на перемены. Вечером сообщение: погиб почти весь генералитет, плюс американский посол. Так что, вроде, последние отпадают со своей причастностью.
19.08.1988, Баграм. ПятницаОпровержение нашего радио о том, что А. Руцкого передали из Пакистана. Его местонахождение неизвестно.
День как две капли воды похож на предыдущий. С «боевых» на день приехал А. Судьин. Завтра обратно. С ним уедут офицеры, вернувшиеся из отпусков: Н. Ивонник, Джгаркава, С. Ткачев. Николаю Ивоннику утром вручил на построении орден «Красного Знамени» за Хост. Где-то и мой ходит.
Проверили противопожарную готовность, убежища. Пока у нас все спокойно, но урок Кабула учит держать ушки на макушке. Помню, Сергей рассказывал, как «духи» их долбили два часа и как они метались по городку, как зайцы. Попадание в автопарк, попадание в библиотеку возле плаца «полтинника», попадание в клуб артполка. Убитые, раненые. И ведь били «духи» террористически, прямо из города, с дальности в два километра. У нас до «духов» тоже недалеко, «зеленка», вон она. Накрыть — нечего делать. До сих пор удивляемся, что Бог милует. Зам. по тылу с тоской иногда вспоминает, что при случае, да при ветре, наши модули будут гореть, как порох. И все вместе периодически чертыхаемся, глядя на бомбы, лежащие у штурмовиков буквально в сотне метров от нашего модуля. Ухнут эти чушки, и нас вообще сдует.
Новости с «боевых». Все спокойно. Кундуз непонятно чей. Наши, вроде, ездят, но уверенности, что правительство его контролирует, нет. Как философски ответил один начальник на вопрос — чей Кундуз? — «Кундуз афганский!»… Точнее не скажешь.
Опять несколько дней над полком свистят пули. Кто-то обстреливает вышки боевого охранения. Вчера подготовил пару огнеметчиков со «Шмелями», дежурили, чтобы проучить наглецов и, как назло, ни одного выстрела в нашу сторону. Как почувствовали, собаки.
