не получается. Его отношение к ученым, как я уже писал, мне совсем не по нутру. Например, он хотел меня видеть, за эти две недели он назначал мне прием 9 раз – и день и час, но разговор так и не состоялся, так как он его все отменял, по-видимому, он это делал, чтобы меня как-то дразнить, не могу же я предположить, что он так не умеет располагать своим временем, что на протяжении двух недель не мог сообразить, когда у него есть свободное время». [461]
И в заключении – повторная просьба:
«Поэтому прошу Вас еще раз, и очень настоятельно, освободить меня от участия в Особом Комитете и Техническом Совете. Я рассчитываю на Ваше согласие, так как знаю, что насилие над желанием ученого не согласуется с Вашими установками». [462]
Конечно, это письмо обсуждалось Сталиным и Берией, причём это обсуждение прямо инициировалось самим Капицей. В своём письме он сделал приписку:
«P. P. S. Мне хотелось бы, чтобы тов. Берия познакомился с этим письмом, ведь это не донос, а полезная критика. Я бы сам ему все это сказал, да увидеться с ним очень хлопотно». [463]
Что же обсуждалось Сталиным и Берией в конце ноября – начале декабря 1945 года? Мне кажется, что Сталин должен был быть недоволен тем, что его указание Берии после письма Капицы от 3 октября о налаживании личных отношений с Капицей, не было выполнено. Он ждал объяснений от Берии по этому вопросу, но, главное, его интересовало мнение Берии о выполнении Капицей функции «научного комиссара» при Курчатове и результатах работы Берии и Меркулова в связи с интересом к Капице со стороны американцев.
И Берия отчитался о событиях, произошедших за последние полтора месяца и связанных с ролью Капицы в атомном проекте.
Смысл этого отчёта в рассматриваемой ветви альтерверса, где Берии удалось «отыграться» за пощёчину от Капицы, в моём представлении сводился к следующему.
Во исполнение решения о дезинформации американцев, для того, чтобы укрепить их подозрения в том, что именно Капица является нашим «главным атомщиком», Берией, Меркуловым и Судоплатовым в этой ветви во второй половине октября [464] была задумана и успешно осуществлена операция «Допрос Нильса Бора».
В Копенгаген, докладывал Берия Сталину, был отправлен физик Терлецкий, который только что, 14 и 16 ноября встречался с Бором и задавал ему вопросы явно «разведывательного характера» в связи с конструкцией атомного реактора и атомной бомбы, причём было прямо сказано, что эти вопросы интересуют Капицу. В действительности вопросы составлялись под руководством Курчатова и должны были производить впечатление, что наша работа над бомбой только начинается, что мы не имеем никакого научного задела в этой теме и ничего не знаем об американском опыте. Вот, например, 19 вопрос и ответ на него Бора:
«19. Из какого вещества были изготовлены атомные бомбы?
Ответ. Я не знаю, из какого именно вещества были изготовлены бомбы, сброшенные над Японией <…>. Как ученый, могу сказать, что эти бомбы, очевидно, были изготовлены из плутония или урана-235». [465]
Бор явно «купился» на то, что Капица только приступает к работе, и подарил Терлецкому книжку Г. Д. Смита «Атомная энергия в военных целях», которая является «букварём» по этой теме.
При этом визит был организован так, что у Бора должно было сложиться убеждение, что не только вопросы, но и сам визит инициирован Капицей: Терлецкий приехал к Бору с рекомендательным письмом Петра Леонидовича и привёз ему личные подарки (палехские шкатулки).
Теперь, докладывал Берия, отслеживается реакция Бора на результат этого визита.
Что касается «научного комисарства», продолжал Берия, то оно, в силу амбициозности и незнакомства Капицы с разведывательными материалами, не помогает, а существенно мешает Курчатову.
«Почему?», – спросил Сталин.
Берия пояснил, что Курчатов на основании имеющихся разведывательных данных для гарантированности результата решил воспроизвести американскую схему, доказавшую свою работоспособность. А возникшие в ходе работы оригинальные идеи он хочет использовать в дальнейшем для совершенствования конструкции. Капица же считает, что американский опыт мы не знаем, и в любом случае повторить не сможем, а потому нужно искать свой оригинальный путь. Но в данном случае важна не оригинальность, а быстрый результат.
Что касается личных отношений, то Берия признал – они не улучшились, но только ли он виноват в этом? За два прошедших месяца характер Капицы не стал более «лёгким и пушистым»…
Вскоре после этого разговора со Сталиным выяснилось, что Бор сообщил о визите Терлецкого спецслужбам Дании и Англии, а те, в свою очередь, информировали об этом американцев.
Таким образом, легенда о том, что Капица – главный советский атомщик и СССР только начинает работу над атомной бомбой, стала рабочей гипотезой американской контрразведки. И 21 декабря 1945 года Сталин принимает отставку Капицы. При этом Капица остаётся директором ИФП до 17 августа 1946 года, после чего исчезает из публичного поля. Обстоятельства этого исчезновения, трагичные для Капицы, в то время были неизвестны «во внешнем мире», так что американцы, после ноября 1945 года считавшие Капицу главой советской атомной программы, должны были сделать вывод, что именно с августа 1946 года в СССР только началась серьёзная работа по созданию атомной бомбы.
Дата принятия Сталиным решения об отставке Капицы не случайна. В эти декабрьские дни в рабочем графике Сталина было несколько дел, связанных с «атомными вопросами», в связи с чем он и нашёл время оформить окончательное решение по просьбе Капицы об отставке. С 16 по 26 декабря в Москве проходило совещание министров иностранных дел СССР, США и Англии, которое
«приняло решение внести на рассмотрение Генеральной Ассамблеи Организации Объединённых Наций рекомендации по вопросу об учреждении Комиссии ООН для рассмотрения проблем, возникших в связи с открытием атомной энергии». [466]
В связи с обсуждением этого вопроса на совещании, Сталин 23 декабря, через два дня после своего решения передать дело создания атомной бомбы «по американскому рецепту» Курчатову, пишет письмо Трумэну:
«Вопрос об атомной энергии находится ещё в процессе обсуждения. Надеюсь, что и по этому вопросу у нас установится общность взглядов и что совместными усилиями будет выработано решение, которое удовлетворит как обе наши страны, так и другие народы». [467]
В контексте сегодняшних знаний о масштабах использования «добытого разведкой» американского опыта при создании конструкции советской атомной бомбы слова Сталина воспринимаются как очень своеобразный саркастический юмор «вождя народов» – он «секретно» уведомляет Трумэна о том, что при
