Именно здесь разыгралось одно из крупнейших в русской истории сражений, во многом предопределившее исход войны. Если в России оно известно как Бородинское, то во Франции его называют Битва под Москвой или даже Москворецкая битва.
...
Между прочим, если для России Бородино – это судьбоносное сражение, в котором решалось, устоит ли Россия, то для зарубежных исследователей оно осталось в тени других битв Наполеона.
Его считают очередной победой Бонапарта, не приведшей к решительным результатам. Нечто похожее с Наполеоном уже случалось и ранее, например при Прейсиш-Эйлау или Ваграме, где он тоже понес огромные потери. Мало кто за рубежом смог заметить, какой надлом произошел в наполеоновской армии, когда ее солдатам и офицерам стало понятно, что их жертвы в Москворецкой битве напрасны.
Выбранная Кутузовым позиция прочно закрывала обе дороги, ведущие на Москву, – Новую Смоленскую, имевшую важное стратегическое значение, и Старую Смоленскую, проходившую чуть южнее.
Помня об уроках Аустерлица, лучшим исходом генерального сражения Кутузов, очевидно, считал ничейный. Поэтому он выбрал позицию, удобную для обороны. Он умело воспользовался природными особенностями Бородинского поля. Местность здесь была сильно всхолмлена и пересечена большим количеством речек и ручьев, образовавших глубокие овраги, мешавшие французской армии не только свободно маневрировать, но и разворачиваться из штурмовых колонн в линию перед решающей атакой. Тесно сбитые французские колонны станут прекрасной мишенью для русской артиллерии, выставленной на заранее оборудованных позициях. Правый фланг и отчасти центр русских войск хорошо прикрывался высоким и обрывистым берегом реки Колочи. Левый – подходил к мелкому, но густому и сильно заболоченному Утицкому лесу, что затрудняло его обход.
Позиция русской армии возвышалась над местностью и была очень удобной для артиллерии. Наступающий противник оказывался как на ладони. В глубине местность тоже была лесистой, что позволяло удачно расположить и замаскировать резервы. И хотя поле, открытое для наблюдения со стороны противника, не имело в центре и на левом фланге серьезных естественных препятствий, усиливающих оборону, все же Кутузов признал, что лучшей позиции на подходе к Москве «в сих плоских местах» уже не найти.
При этом, будучи человеком крайне осторожным, командующий явно постарался подстраховаться. Несмотря на все возражения Барклая, он дополнительно укрепил и без того сильный правый фланг. От Бородина до Маслова встали четыре корпуса и казаки Платова, а в самом Маслове были выстроены флеши с тяжелой артиллерией. Масловские флеши с их мощной батареей так и не примут участия в сражении, но их наличие не позволяло французам обойти правый фланг русских войск и перерезать отход на Можайск в случае неудачи. Ведь в нескольких километрах севернее Маслова шел Гжатский торговый тракт, который через Марфин брод выходил в тыл русской армии.
Наполеон умел мастерски перебрасывать свои войска через водные преграды с заходом в тыл врагу. А ведь такие маневры были известны Кутузову «на собственной шкуре», например по войне 1805 г., где ему пришлось отступать вдоль Дуная после капитуляции австрийцев Мака под Ульмом.
Это сейчас известно, что Бонапарт пошел по двум Смоленским дорогам, Старой и Новой, а в тот момент за ним оставалось право на неожиданный маневр, и Кутузов очень опасался, что мощный (почти 25-тысячный) корпус принца Евгения Богарнэ будет направлен именно по Гжатскому тракту. Только Масловские дальнобойные пушки, простреливавшие этот тракт, могли задержать французов и дать Кутузову свернуть позицию и отойти назад.
Не меньшие проблемы вызывал и край левого фланга – так называемый Шевардинский редут, который был частью единого фронта по линии Шевардино – Маслово. Шевардино господствовало над соседними возвышенностями и играло ключевую роль в обороне. Размещение здесь дальнобойной батареи позволяло русской стороне простреливать Новую Смоленскую дорогу. Выходящие по ней на Бородинское поле французы вынуждены были либо брать Шевардино сходу, что вело к большим потерям и из-за узости атакуемого пространства никак не походило на генеральное сражение. Либо им пришлось бы сместиться севернее Новой Смоленской дороги и развертываться уже по линии Валуево – Беззубово – Логиново, что обрекало их на фронтальную атаку через реку Колочу. Развертываться же южнее, между Новой и Старой Смоленскими дорогами, для Наполеона тоже было невыгодно. Во-первых, следовало идти через широкий Утицкий лес. Во-вторых, не удалось бы использовать весьма эффективную французскую дальнобойную артиллерию. В-третьих, фронт атаки был бы максимально сужен. И наконец, в-четвертых, выстраиваться для атаки пришлось бы либо слишком далеко от линии фронта, либо уже под огнем противника.
С Шевардинского редута возможен был, хоть и на предельной дальности, но достаточно эффективный огонь по площадям, т. е. по вражеским колоннам, идущим по Новой Смоленской дороге. Итак, этот редут во многом ограничивал возможности французов. Кутузов рассчитывал вынудить Наполеона развертываться не южнее Новой Смоленской дороги, а севернее – по линии Валуево – Беззубово – Логиново. Поскольку русский полководец не исключал и возможности обходов с флангов, то уделил их укреплению много сил. Недаром в диспозиции на Бородинское сражение Кутузов написал: «На случай непредвиденного дела… несколько дорог открыто, которые сообщены будут господам главнокомандующим (имеются в виду Барклай и Багратион. – Я. Н.) и по которым армии должны будут отступать. Сей последний пункт остается единственно для сведения господ главнокомандующих». Только время покажет, что в предварительной расстановке сил Кутузов кое в чем перестраховался. Но его можно понять: над ним висел дамоклов меч крайней нежелательности поражения.
Теперь уже Наполеону предстояло найти ответ на то, как сломать планы «Старой лисицы севера». Недаром Кутузов доносил Александру I: «Позиция, в которой я остановился при деревне Бородине… одна из лучших, которую только на плоских местах найти можно». Глубокий заход в тыл русским был невозможен: для него требовалась большое растяжение сил и внушительное численное превосходство. Следовательно, у Наполеона оставался лишь таранный фронтальный удар.
Более четверти миллиона солдат предстояло сойтись на фронте протяженностью от 6 до 8 км. Лобовое столкновение столь огромных людских масс на таком узком пространстве обещало быть ужасным. Тем более что под Бородино Наполеон привел лучшие свои части под началом лучших маршалов и генералов, а Кутузов приказал стоять насмерть. Отличительной чертой Бородинского сражения станет невероятное упорство противников в достижении своих целей. Французы будут яростно, невзирая на потери, атаковать весь день, а русские столь же ожесточенно и бесстрашно обороняться. Как говорят в таких случаях, «найдет коса на камень»! Это будет отчаянная борьба, обрекавшая обе стороны на огромные потери. Для французов эти потери станут невосполнимыми, поскольку они находились в тысячах километров от дома.
