Следующее, что я помню: я нахожу в Мемфисе одного человека, и мы берем на себя ответственность, мы устраиваем собрания, и с этого все начинается». Меня удивила фраза «ничего не можем сделать». Еще как могли, и сделали, воплотили в жизнь, потому что тоталитарные Соединенные Штаты из «Атланта» нисколько не похожи на подавляемую корпорациями, плохо управляемую современную Америку, где господствуют правые настроения.
Вики была не единственная христианка среди фанатов «Атланта», собравшихся на митинг «Восстановления чести». Она сказала, что видела там множество наклеек с именами Айн Рэнд и Джона Галта, много плакатов. Лично у нее в душе книга находит отклик потому, что «мы тратим деньги, которых у нас нет. Мы должны оставить страну потомкам в лучшем положении, чем то, в каком она находится сейчас, а он[167] к этому не стремится. Он бездумно тратит средства. Он совершенно игнорирует волю народа. Даже когда сотни тысяч людей приходят в Вашингтон, чтобы заявить: „Мы этого не хотим!“. Вместо того чтобы сказать: „Знаешь, Америка, я работаю для тебя, я хочу выслушать тебя, мы хотим остановить этот поезд“, — он гнет свою линию». Она назвала это «откровенным неуважением ко всем», кто был на митинге, и, скорее всего, была права. Но неужели действительно так важно, что президент Обама не изменил своей политики после митинга Гленна Бека? Подозреваю, это такая же оплеуха, как и «фальшивый борт номер один», столь оскорбивший Марка Герра.
Вики сказала, что хочет основать организацию и устраивать «что-то вроде индивидуальных занятий» с целью «поддержать самооценку людей, которые так долго были подавляемы государством, что не смогли стать лучше и осуществить свои мечты». Наверное, поднимать самооценку людей — дело хорошее, так же как и подталкивать их к самосовершенствованию и осуществлению мечты. Но вот фразочка о «подавляемых государством» могла бы прозвучать на заседании партии «Черных пантер» в 1969 году.
Было нетрудно представить, чем будет вдохновляться подобная группа, — не столько политическая, сколько философская по своей сути. «Можно было бы взять на вооружение кое-какие идеи из „Атланта“», — сказала Вики.
Постскриптум: Я продолжал переписываться с Марком Герром, и наконец он написал, что пока не выбрал время для чтения работ Айн Рэнд. Буду держать за него пальцы крестиком.
Еще на заре «Движения чаепития» произошло нечто удивительное: атеистическая философия нашла себе точку опоры в правом крыле американских политических сил. Если «Чаепитие» являет собой уникальную и значительную коалицию консерваторов от экономики и социального устройства, как утверждают Скотт Расмуссен и Дуглас Шен в своей книге «Вне себя от гнева»,[168] TO получается, что к 2011 году объективисты молчаливо утвердились в этой коалиции.
Объективизм был таким тихим подводным течением, что приверженность Марка Меклера Рэнд совершенно игнорировалась всеми изданиями, на обложках которых он появлялся. Влияние Рэнд на «Чаепитие», если не считать упоминаемых вскользь плакатов с именем Джона Галта, не привлекало внимания прессы или авторов книг об этом движении. В своей книжке «Безумное кипение» Кейт Зернике лишь вскользь упоминает Рэнд. Гранд-дама радикально правых мелькает в одном эпизоде в начале, когда Зернике дает характеристику самому первому «чайнику», появившемуся еще раньше Сантелли — Кели Карендер, у которой в списке для обязательного чтения значилась книга «Атлант расправил плечи».[169]
Мне стало ясно, что о влиянии Рэнд не говорят вслух из-за ее атеистических убеждений. Основное ядро религиозных правых, состоящее из таких деятелей, как вновь всплывший из забвения участник Уотергейтского скандала Чарльз Колсон (в середине 2011 года он записал видеообращение, в котором поносил Рэнд), никогда не примет объективизм.[170] Однако атеизм Рэнд не является непреодолимым препятствием. Его можно хитро обойти или попросту игнорировать. Чтобы «Чаепитие» когда-нибудь приняло философию Рэнд целиком и полностью, ему всего-то и нужно, что несколько истинно верующих — небольшая группа последователей Рэнд, которые полностью принимают объективизм и в состоянии понять, что важнее всего для простых людей.
«Чаепитию» необходимы атеисты.
И я принялся выискивать безбожников. Я искал идеальное сочетание: индивидуумов в социуме, каких требует эпоха, участников движения из самых низов, которые были бы при этом законченными объективистами и атеистами. Найдется ли хоть одна подобная личность в наших бескрайних землях?
Первым моим кандидатом стала одна из наиболее многообещающих первых участниц «Чаепития». Салли Олджар, графический дизайнер из Сиэтла, дама лет пятидесяти, которую часто упоминали в прессе как национального координатора «Патриотов чаепития», наряду с Марком Меклером и некоторыми другими, и как одного из самых первых организаторов движения в целом. В книге Зернике рассказывается о том, как Салли привела пионерку «Чаепития» Кели Карендер к национальному движению.[171] Потом Салли цитировали в «New York Times»: она выражала озабоченность тем, что республиканцы в Конгрессе могут уклониться от выполнения своих обещаний.[172] Однако ни в одном издании не было упомянуто, как сильно повлияло на Салли творчество Айн Рэнд. Она была самым убежденным объективистом, какого только можно отыскать внутри «Движения чаепития».
Сама Салли характеризует себя как «во многом дитя своего времени», в смысле «дитя Вудстока. Я просто верила, что любовь правит миром, и если все станут делиться друг с другом всем, что имеют, все будет отлично. Я наивно полагала: „Все, что тебе нужно, — это любовь“, — и жила в соответствии с этим лозунгом». Она вспоминала, что когда ей было лет семнадцать, отчим, который то и дело подбрасывал ей «разные безумные идеи», предложил ей почитать Айн Рэнд. Салли как раз баловалась марксизмом, считая, что «вот это потрясающая система. Все делятся со всеми, все равны, и нет животных, которые были бы лучше других. Все животные одинаковы. А он[173] сказал: „Нет, нет и нет, ты слишком мало знаешь“».
Она решила попробовать почитать Рэнд, поэтому зашла в книжный магазин и купила «Источник». «Книга меня поразила, — сказала Салли. — Ее взгляд на человека, его роль в мире, представление о том, как все устроено, вызвали во мне живейший отклик даже в том нежном возрасте и вдохновили двигаться дальше». Прочитав «Источник», «Атланта» и «все, что только смогла достать», Салли не просто полностью изменила свои взгляды на марксизм и капитализм, но и выбрала философию своей специальностью в колледже. «Как будто лампочка взорвалась, — сказала она. — Я сейчас же поняла, что именно Рэнд пытается сказать о человеческих существах и их созидательной способности, как именно работают деньги, в чем смысл и ценность жизни, почему так важна мораль».
