Поистине неисчерпаемы силы организованных масс и нет для них ничего неосуществимого.
Революционные организации деревни Синлунцуня и прилегающих к ней местностей энергично расширяли свои ряды и силы.
Как только революционные организации Аньту вступили в нормальную колею своей жизни, я с целью расширения этих успехов направлялся летом и ранней осенью 1931 года в местные организации Хэлуна, Яньцзи, Ванцина и их окрестностей, вел там работу по объединению масс, распыленных после восстания 30 мая.
Сделав Дуньхуа опорным пунктом своей деятельности и установив связь с Аньту, Лунцзином, Хэлуном, Люшухэ, Дадяньцзы, Минюегоу и другими местностями, я развернул работу во всю ширь. А тут вспыхнуло событие 18 сентября. Тогда я проводил работу с комсомольскими активистами в селе близ Дуньхуа.
Ранним утром 19 сентября Чэнь Ханьчжан прибежал в село, где я остановился, и сообщил, что Квантунская армия атаковала Мукден.
— Война! Японцы наконец развязали войну! — воскликнул он, задыхаясь, будто несет великую тяжесть на плечах, и бессильно плюхнулся на завалинку.
Этот крик «Война!» вырвался из груди Чэнь Ханьчжана слишком трагично, как крик о самой страшной в жизни беде.
Это событие предвиделось уже давно, и возникло оно примерно в предположенное нами время. Но все-таки я испытал от этой вести такое потрясение, будто у меня оборвалось сердце. Я предчувствовал, что обрушится беда на корейскую нацию и сотни миллионов китайцев и произойдут крупные перемены также и в моей судьбе.
Позже по разным каналам нам стали известны подробности этого события.
Ночью 18 сентября 1931 года была взорвана железная дорога в Лютяогоу западнее Бэйдаина в Шэньяне, принадлежавшая японской Компании маньчжурской железной дороги. Под абсурдным предлогом, что, мол, войска Чжан Сюэляна взорвали железную дорогу и напали на японский гарнизон, империалисты Японии предприняли внезапную атаку и заняли одним махом Бэйдаин, а утром 19-го числа захватили даже мукденский аэродром. Вслед за Шэньяном были заняты один за другим такие крупные города Северо-Востока Китая, как Аньдун, Инкоу, Чанчунь, Фэнчэн, Гирин и Дуньхуа, Квантунской армией и дислоцированными в Корее войсками, которые переправились через реку Амнок. Не прошло и пяти дней, как японские агрессивные войска оккупировали почти все обширные районы провинций Ляонин и Гирин и ринулись в направлении Цзиньчжоу, расширяя дальше зону боевых действий. Это была молниеносная скорость в буквальном смысле этого слова.
Японские империалисты, выдавая черное за белое, переложили на китайскую сторону ответственность за это событие, но люди мира не верили распространяемым ими слухам. Они слишком хорошо знали природу японских самураев, набивших руку на хитрых интригах. Как признали позже сами те, кто состряпал событие, спецслужба Квантунской армии была зачинщиком, который взорвал железную дорогу, принадлежавшую Компании маньчжурской железной дороги, и зажег фитиль события 18 сентября. Поэтому тогда мы опубликовали в печати статьи и разоблачали, что инцидент в Лютяогоу является заговором и гнусной интригой японских империалистов, намеревающихся поглотить Маньчжурию.
Утром 18 сентября 1931 года, когда Квантунская армия вступила в состояние выжидания накануне Маньчжурского события, один из организаторов инцидента полковник Тохихара Гендзи (начальник шэньянской спецслужбы) вдруг появился в Сеуле. Он пошел к Канде Масатанэ, высшему штабному офицеру командования японских войск в Корее, и сказал, что посетил его, чтобы избавиться от назойливых журналистов. Так он объяснил цель своего визита окольным путем. То есть он заранее укрылся в Корею потому, что множество журналистов будет мучить его надоедными вопросами, когда вспыхнет Маньчжурское событие.
Как известно, в один и тот же час генерал армии Ватанабэ Дзётаро, начальник главного штаба военно-воздушных сил Японии, посетил Сеул и вместе с генералом армии Хаяси Сэндзюро, командующим японскими войсками в Корее, проводил свой отдых, устроив банкет в великолепном ресторане «Пэгунчжан». Следовало бы сказать, что это было слишком спокойное и беспечное времяпрепровождение для тех, кто подготовил такой сногсшибательный инцидент, как Маньчжурское событие.
Читаешь исторические записи об этом, невольно вспоминаешь то, что Трумэн отдыхал на даче, когда возникла корейская война. Мы можем найти общность в событии 18 сентября и корейской войне, в этих отличных друг от друга войнах, не только в том, что та и другая кампании начались внезапно без объявления. В облике организаторов этих двух инцидентов можно найти также общие характерные черты — коварность и циничность, агрессивность и поработительскую сущность, свойственные империалистам, которые стремятся установить господство над другими странами.
Иные люди называют историю нагромождением неповторимых событий. Мы вместе с тем не можем совсем игнорировать сходство и общую тенденцию, существующие между отдельными событиями.
Нам было совершенно ясно, что Япония спровоцирует такой инцидент, как событие 18 сентября, и поглотит Маньчжурию. Когда японские империалисты сфабриковали дело гибели Чжан Цзолина от взрыва[17], мы предчувствовали это. Когда случился Ваньбаошаньский инцидент и возникло грозное противоборство между корейским и китайским народами, предчувствовали и это. Когда была инсценирована «пропажа» капитана Накамура, который, будучи офицером, принадлежащим к штабу Квантунской армии, занимался шпионской деятельностью под вывеской «агронома», мы предчувствовали также и это.
В частности, я получил сильный толчок от Ваньбаошаньского инцидента.
Ваньбаошань — небольшое село, расположенное примерно в 28–32 километрах к северо-западу от Чанчуня. Ваньбаошаньским инцидентом был конфликт, происшедший между корейскими переселенцами и китайскими коренными жителями этого села из-за оросительного канала. Для превращения полей в заливные рисовые корейские переселенцы рыли канал, чтобы провести сюда воды реки Итунхэ. А этот канал ущемлял поля китайских коренных жителей. Вдобавок река могла бы выйти из берегов в сезон затяжных дождей, если ее запрудить. Поэтому коренные жители выступили против этого строительства.
Тут японцы подбили корейских крестьян форсировать строительство, в результате чего расширился конфликт. Дело дошло до того, что конфликт распространялся даже на Корею и повлек за собой человеческие жертвы и разрушение имущества. Был искусно использован для разжигания национальной розни локальный конфликт, который мог бы нередко возникать в деревне.
