Едва ли Пэтси догадывался, зачем его привезли сюда, он весело резвился на сельских просторах. Полковник Кристи присоединился к заместителю главного констебля Кенуарду и в течение трех часов помогал искать. Они вместе с Пэтси начали с того места, где была обнаружена машина Агаты Кристи, и тщательно обследовали берега Тихого пруда.
Очень немногие знали, что полковник Кристи тоже там, среди искателей, и что на поводке у него любимый терьер пропавшей.
Большие надежды возлагались именно на сегодняшнюю операцию, в которой было задействовано множество людских и технических ресурсов. Два аэроплана кружили над обыскиваемой территорией на предельно низкой высоте. Сквозь непроходимые заросли кустов и чащоб пробивался трактор, а искатели двигались по болотистым участкам, осматривали каждую впадину, каждую расселину. Но – никаких следов, никаких свидетельств того, что тут побывала миссис Кристи.
Вернувшись в Стайлз, Арчи обреченно бродил по этому огромному особняку, ему казалось, что он угодил в ловушку, газетчики не давали ему прохода и все чаще говорили о том, что это из-за него, такого-сякого, Агата Кристи покинула дом. Горничная Лили в подробностях описала этим стервятникам ту проклятую утреннюю ссору, а потом еще все прочитали его раздраженное письменное заявление, которое, по их мнению, свидетельствовало о виновности Арчи, а не о тревоге за жену. К тому же Лили упомянула второе письмо, адресованное мужу, то самое, которое он уничтожил и о существовании которого полиция даже не подозревала.
В четверг вечером в полицейский участок Бэгшота прибыли мистер Кенуард и представитель старшего инспектора Годдарда, мистер Сидни Фрэнк Батлер. А спустя час туда был доставлен Арчи Кристи, которому был учинен допрос. Полковник был возмущен и отчаянно пытался объяснить, почему уничтожил письмо, которое теперь воспринималось как улика. Но чем усерднее он старался прояснить ситуацию, тем меньше стражи закона верили в его непричастность к случившемуся.
“Письмо ее касалось сугубо личных моментов, ни малейших намеков на то, что она задумала уйти из дому, – твердо сказал он. – Она должна была кое-что мне сказать, но я не могу и не стану это обсуждать. Уверен, что она написала его задолго до того, как собралась уйти из дому, до того, как обдумала этот уход”.
У выхода из участка Арчи обступили газетчики, не ведавшие о том, каким напряженным было его общение с представителями закона. Отогнав жестом назойливых корреспондентов, он сказал только одно: Кенуард обнародует его заявление. Однако же обычно словоохотливый служака категорически отказался комментировать только что состоявшийся разговор.
В пятницу, 10 декабря, лондонская “Дейли кро-никл” опубликовала заявление Арчи, сделанное, как там было написано, “от чистого сердца”.
“Не было никакой ссоры, – уверял мистер Кристи, надеясь пресечь сплетни о своих семейных раздорах. – Никаких обид и недоразумений относительно моих знакомых, она всех их отлично знала. В коттедже Джеймсов, в гости к которым я приехал в те выходные, я был до этого месяца три назад. Агата прекрасно знала, к кому я еду”.
О да, еще бы ей не знать, подумалось ему. Он постарался, чтобы она узнала. Его приговор их отношениям назревал постепенно, слова вырвались наружу, когда молчать уже не было сил. Пора было нажать на кнопки, свернуть в сторону, пока их брак не стал совсем жалким и унылым.
“Все у нас было нормально, никаких недоразумений”, – повторил он в заявлении то же самое, но несколько иначе, будто бы это могло прибавить его лжи достоверности. Однако, старательно убеждая, сам Арчи выглядел все менее убедительным. Полковнику Кристи важнее было не уронить себя в глазах общества, чем говорить правду, и это чувствовалось. В газетной вотчине на Флит-стрит умели добывать и анализировать факты, а факты подводили к мысли об убийстве.
“У меня в голове не укладывается, что миссис Кристи могла, находясь в здравом уме, уехать от своей малышки, от Розалинды, которую она обожает, – недоумевала приятельница Агаты, беседуя с корреспондентом. – А если она действительно потеряла память и где-то там бродила, то почему никто ее не видел? Любой человек, и здоровый, и страдающий амнезией, нуждается в пище, и ему нужно где-то ночевать, сейчас все-таки зима”.
Лондонский бизнесмен Себастиан Эрл, сотрудник Арчи, работавший с ним в “Рио Тинто Билдинг”[3], сообщил, что они как-то вместе ехали на лифте и коллега его был в ужасном настроении. “Он пожаловался, что полицейские следили за ним всю дорогу до офиса, а теперь стоят снаружи. “Они считают, что я убил свою жену”, – сказал он”.
Эдгар Уоллес, автор бесчисленных триллеров (который спустя шесть лет напишет сценарий для фильма “Кинг-Конг”), считал, что у происшествия есть вполне объяснимая подоплека. “Похоже, исчезновение было преднамеренным, – писал он в статье для “Дейли мейл”. – Такова была кульминация затяжной депрессии, возникшей отнюдь не из-за спада в работе. Типичный образец “психологического давления” на кого-то, кто причинил ей боль. Грубо говоря, ей прежде всего хотелось насолить неведомому обидчику, которому ее исчезновение наверняка принесет массу неприятностей”.
Дороти Сэйерс, автор популярных детективов, видевшаяся иногда с Агатой, тоже выстроила свою собственную теорию, приведя все возможные причины происшествия в интервью для “Дейли ньюс”:
В случаях, подобных этому, можно выявить четыре причины: потеря памяти, намеренный розыгрыш, самоубийство или добровольное исчезновение.
Вариант первый, потеря памяти. Допущение весьма сомнительное, ибо в нашем распоряжении нет никакой существенной причины, “мотива” для подобного оборота событий. Принцип любого расследования таков: ищи улики, исходя из мотива. Теперь о добровольном исчезновении. Оно, знаете ли, вполне может быть искусной инсценировкой, а напустить таинственности и всех сбить с толку и со следа писательнице, мозг которой постоянно измышляет ловушки для читателя, не так уж сложно.
Дороти Сэйерс приехала в Ньюлендз-Корнер, по этому поводу грянули фанфары восхищения. Глянув на Тихий пруд, на окрестные холмы, по которым рыскали двуногие и четвероногие ищейки, Сэйерс с пророческой уверенностью изрекла: “Ее тут нет”.
Нашлись и не согласные с ее мнением, среди них был наш доблестный служака Кенуард. Он никак не желал расставаться с версией убийства, наоборот, удвоил силы искателей, призвав на помощь общественность, ибо предстояло осмотреть еще триста акров диких зарослей и пустошей.
Двенадцатого декабря, под заголовком “Сегодня все ищут миссис Кристи”, газета “Санди пикториал” описывала это грандиозное действо. Казалось, огромная компания явилась на пикник, причем компания удивительно разношерстная: начиная от прислуги и заканчивая важными персонами. Тысячи любопытствующих откликнулись на мольбы Кенуарда, одетые как для загородной прогулки, в грубых башмаках, вооружившиеся тросточками.
“Дейли мейл” насчитала пять тысяч людей, а “Дейли кроникл” – все пятнадцать. Эта цифра была напечатана жирным шрифтом на первой полосе, а под ней строчка: “Добровольцев доставили на трех тысячах авто”.
Под покровом тумана бродили тысячи людей, и мужчины и женщины, многие производили осмотр, сидя верхом на лошадях.
Шестеро псов-ищеек помогали следопытам. Но кроме этих, так сказать, профессионалов в поисках принимали участие и представители других пород. Немецкие овчарки, колли, терьеры и даже крохотные моськи пробирались вместе с хозяевами сквозь густой подлесок и сквозь бурые разросшиеся папоротники, брели по диким пустошам, карабкались по холмам и спускались к долинам, плутали в тумане и во мраке чащоб. Суррейская полиция у же потратила на поиски тысячу фунтов.
Сэр Артур Конан Дойл, подаривший миру Шерлока Холмса, пламенный проповедник спиритизма, попросил прислать ему перчатку Агаты Кристи, надеясь, что ее вещь поможет определить, где она. В 1902 году Конан Дойл был удостоен почетной должности помощника мирового судьи (лорд-лейтенаната) в графстве Суррей. Спиритизмом он увлекся после того, как умерла его первая жена и погиб на войне старший сын. Сэр Конан Дойл вместе со своим медиумом Хорэсом Лифом ездил по миру с лекциями о спиритизме.
Мистеру Лифу дали перчатку Агаты и попросили узнать, где сейчас пропавшая: на том свете или на этом. В письме в редакцию лондонской “Морнинг пост” Конан Дойл сообщил: Лиф считает, что Агата найдется, и очень скоро. “Я отдал ему перчатку, но не сказал, чья она, и не сказал, что именно хочу узнать; медиум никогда не видел эту перчатку раньше. Я положил ее на стол непосредственно перед сеансом, он знать не знал, что меня интересует что-то, связанное с исчезновением миссис Кристи. Это опознание проводилось в последнее воскресенье. Мистер Лиф сразу назвал имя Агата”.
