Более тридцати пяти лет проведет Саврасов в училище живописи, ваяния и зодчества — одном из самых передовых учебных заведений России, центра художественной жизни Москвы. Целая плеяда замечательных русских художников воспитывалась и преподавала в нем, творческие биографии В. Г. Перова и В. В. Пукирева, И. И. Шишкина и Н. В. Неврева, В. Е. Маковского и А. М. Васнецова, С. А. Коровина и К. С. Коровина, И. И. Левитана, Н. А. Касаткина, А. П. Рябушкина, С. И. Светославского, М. В. Нестерова и многих других живописцев, ваятелей и архитекторов связаны с этим училищем.
В год поступления Саврасова училище было еще совсем молодо и официально стало именоваться так лишь в 1843 году. А началось все с натурного Художественного класса, который основали в 1830 году несколько художников и любителей при покровительстве меценатов. Существовал он как бы неофициально, не утвержденный никакими императорскими указами. И, что тоже характерно, среди основателей Художественного класса были не только художники, но и такая колоритнейшая личность, как ближайший друг Пушкина и многих декабристов М. Ф. Орлов. Оказавшись после декабря 1825 года в явной опале, Орлов, по описанию А. Н. Герцена, «был похож на льва в клетке». Крупный военный и политик, отстраненный от всех государственных дел, жаждал деятельности. Такой общественной деятельностью и стало для него создание Художественного класса. «Художественное образование, — утверждал Орлов, — есть дело государственное и одно из самых важнейших средств к достижению истинного и полезного просвещения. Живопись есть также язык — и язык красноречивый, выражающий много истин для тех, кои умеют его понимать и им говорить».
Художественный класс вначале был устроен в квартире художника Александра Сергеевича Ястребилова на Ильинке. В большой комнате поставили скамьи, станки. Прикрепили сделанную по заказу тяжеленную лампу. Нашелся и первый натурщик — им оказался красивый мужик по имени Федор, служивший при банях у Каменного моста. Начались занятия, проходившие по вечерам. Здесь работали художник Егор Иванович Маковский, известный скульптор Иван Петрович Витали, лепивший из глины фигуру красавца банщика, портретный живописец и акварелист немец Капель, проживавший в Москве, живописцы братья Алексей Степанович и Василий Степанович Добровольские и другие художники.
Рождение натурного класса не было безоблачным, в самом начале возник ряд неприятностей. Внезапно обрушилась монументальная лампа, к счастью, не причинив вреда никому из рисовальщиков… Лампу снова водворили на свое место, и вечерние занятия возобновились. Но вскоре полиция, узнав, что в квартире художника Ястребилова устраиваются по вечерам какие-то странные сборища с раздеванием донага мужчины, и заподозрив, что это не что иное, как заседание некоего тайного общества, решила вмешаться и пресечь преступные деяния. Рисовальщикам пришлось обратиться за разрешением к московскому генерал-губернатору князю Голицыну. Разрешение было милостиво дано, предубеждения развеяны. Но злой рок продолжал преследовать натурный класс. В доме Шипова на Лубянской площади, куда он был переведен с Ильинки, вспыхнул огонь, и во время пожара разбилась единственная, пожертвованная скульптором Витали статуя фавна, с которой рисовали ученики. Потом класс размещался в одном доме на Никитской улице и лишь в 1843 году стал училищем живописи и ваяния, с высочайше утвержденным уставом. В 1844 году, то есть в год поступления четырнадцатилетнего Саврасова, училище приобрело дом Юшкова на Мясницкой, построенный знаменитым зодчим Баженовым, пустовавший несколько лет и овеянный мрачными легендами о привидениях и злых духах…
Сохранился «Конспект преподавания в Училище живописи и ваяния, относительно живописи и вспомогательных к ней предметов», датированный тем же, 1844 годом. По этому «Конспекту», пожалуй, лучше всего видно, какой путь постижения ремесла предстояло пройти четырнадцатилетнему сыну московского купца, начиная с копирования «лучших образцов» и заканчивая, в последнем, четвертом, классе, вполне самостоятельной работой «в тех родах, каким кто себя посвятил». Четырехгодичная программа обучения в «московской академии» выглядела следующим образом:
«Класс 1-й.
Рисуют отдельные части тела человеческого, а потом и целые фигуры, с лучших оригиналов.
Класс 2-й.
1. Рисуют с лучших эстампов во всех родах живописи с той целью, чтобы по наклонностям и успехам определить род живописи, какой избрать намерены.
2. Чертят с античных гипсовых частей и голов с легкою прокладкою теней и даже без оных.
3. Рисуют с гипсовых голов, обращая при этом внимание не на одну только правильность контуров, но и на окончательную отделку.
4. Преподавание архитектуры с орнаментами.
Класс 3-й.
1. Чертят с образцовых эстампов в тех родах живописи, какие уже по успехам 2-го класса учениками избраны. Потом рисуют тушью планами и в два карандаша на цветной бумаге.
2. Чертят с целых античных гипсовых фигур с прокладкою теней и даже без оных.
3. Рисуют с античных гипсовых фигур, обращая при том внимание не на одну только правильность их, но и на окончательную отделку с соблюдением эффекта.
4. Преподавание архитектуры с орнаментами.
Класс 4-й.
1. Рисуют с натуры в тех родах, каким кто себя посвятил.
2. Копируют с лучших картин масляными красками.
3. Пишут масляными красками с натуры, с поставленных моделей, обнаженных.
4. Пишут масляными красками с академических фигур, обнаженных.
5. Занимаются пейзажною живописью.
6. Преподавание перспективы.
7. Преподавание анатомии.
(Примечание: в 4-м классе сочиняют эскизы на заданные темы у себя на дому. Каждый обязан представить один эскиз в месяц. По таким эскизам решается возможность ученика поступить в конкурс, чтобы сделаться художником)».
…Начинаются занятия. В класс входит милейший, добрый Карл Иванович Рабус, немец по происхождению, наставник и воспитатель видописцев. Ему уже под пятьдесят, длинные волосы, бакенбарды, очки в тонкой оправе. Он ведет не только практические занятия, но и читает лекции по эстетике и теории живописи, знакомит учеников с воззрениями Леонардо да Винчи, Рафаэля, Гёте… И сегодня, расхаживая по классу, он рассказывает об основах линейной и воздушной перспективы. Алексей Саврасов внимательно слушает, хотя ему не все понятно из того, о чем говорит Рабус, живописец и педагог, эрудит, один из образованнейших людей своего времени.
Гораздо ближе Саврасову и его соученикам, больше трогают взгляды Карла Ивановича на природу и искусство, его горячий призыв черпать вдохновение в живой природе, в ее вечном неостановимом движении, советы чаще писать с натуры. «Наш великий учитель — природа», — любил он повторять и нередко сам ездил с учениками на этюды. Алексей хорошо запомнил то, что услышал однажды от Рабуса в Сокольниках.
