Временами бывало страшно. Дикий кабан и сам по себе - опасное животное. А стадо - это опасность, умноженная в десятки раз. Особенно когда у них начинались брачные игры или миграции с места на место - в этот период кабаны на своем пути не видят ничего. Бывало, несется стадо штук в сорок особей, и только гул стоит. Даже если у тебя есть автомат - все равно не по себе. А когда один лишь штык-нож… Иногда кабаны выносили целые куски системы на границе, даже не заметив.
Не меньше мне запомнились и рейды по контрольно-следовой полосе. Охраняемый левый фланг был длиной в 15 километров, а правый - в 25. Пройти нужно было все до последнего метра. И вот ты возвращаешься в казарму, снимаешь сапоги - ноги гудят… А так как старослужащие на тот момент уже уволились, и людей на заставе было мало, все автоматически попадали в «тревожную группу».
И ты только-только засыпаешь (а ноги просто ватные в это время), как срабатывает сирена и начинает мигать лампа. Командир: «Тревожная группа, в ружье!» И как бы ты ни устал, приходится бежать в оружейную комнату, запрыгивать в машину, и ехать туда, где сработала система. Внутри все напряжено и одновременно сонно, организм балансирует, не зная, что делать - выбрасывать адреналин или засыпать. Приезжаешь на участок - оказывается, енот пришел погулять с румынской стороны границы. Система, которая стояла на погранзаставе, представляла собой натянутую проволоку с датчиками. И если расстояние между натянутыми линиями уменьшалось или увеличивалось - датчики срабатывали. Села большая птица - тревога, прошел такой распушившийся енот и задел систему - тревога…
Испытание армией закаляет человека - это правда
Смотришь ты на этого енота - ну ладно, что поделаешь, и возвращаешься обратно в казарму. Только разделся, только заснул - минут 40, может, всего прошло - опять сирена, опять приказ: «Тревожная группа, в ружье!». Снова система сработала. Приехали на место - тот же самый енот в обратную сторону пошел. Старшина тогда не выдержал, передернул затвор автомата…
Патроны нам давали только в наряд. И за каждый патрон нужно было отчитаться - ровно два рожка по тридцать штук. Вернулся из караула - сдаешь и расписываешься. Исключение делалось только для офицерского состава и на стрельбах.
Ночные подъемы «за енотом» случались регулярно, с угнетающим постоянством. Над входом в казарму висела «тревожная» лампа. Она включалась вместе с сиреной. Бросив в нее несколько раз спросонья табуреткой, я понял, почему защищавший ее абажур был из металла - должно быть, в ненависти к лампе провело свои два года на заставе не одно поколение служащих.
Фото 15. С мамой и отчимом Николаем Николаевичем Бондарем на присяге. Одесский пограничный округ, 1984 г.
В войсках, которые курировала служба безопасности (а погранвойска относились к таким), особое внимание уделялось политзанятиям. Считалось, что особисты и замполиты у нас особо «подкованные», со специальным образованием.
В каждом отряде была ленинская комната - поколение постарше прекрасно помнит, что это такое - помещение с социалистической символикой и бюстом «вождя», которые должны были «вдохновлять» и служить напоминанием, к какому будущему мы все движемся. Любой культ требует мест для поклонения, и ленинская комната была таким местом, наши политзанятия проходили именно там.
Лекции замполита были довольно скучными. Особенно для меня, студента, специализировавшегося на истории КПСС. Однажды настал момент, когда я понял, что больше не могу сдерживать скуку. Дело было даже не в том, что он говорил о деятельности Ленина, о которой все граждане СССР слышали многократно с самого детства. Возможно, значительно интереснее нам было бы поговорить наконец об Александре Македонском или Юлии Цезаре… Но и в биографии Ильича тоже было немало любопытных моментов. Замполит, казалось, нарочно старался сделать наши и без того серые армейские будни еще более унылыми, а наше бессмысленное времяпровождение в ленинской комнате еще более бессмысленным.
Фото 16. Пограничные войска считались элитными. Нашему идейному воспитанию уделяли повышенное внимание
Фото 17. С сослуживцами по Одесскому пограничному округу, 1985 г.
В итоге я позволил себе то, о чем солдат, да еще и недавно призвавшийся, даже подумать не смеет - откровенное издевательство над замполитом. Понимая, что, проучившись год в институте, я знаю тему значительно лучше его, я уточнял даты, указывал на несоответствие фактов и запутывал его как мог. В итоге на очередное свое:
- Товарищ замполит, разрешите вопрос! - вместо ответа услышал его рев:
- Литовченко! Наряд вне очереди!!!
Мне это показалось несправедливым. К счастью, по пути к месту исполнения наряда я встретил ротного. - Ну что, Литовченко, доигрался? - спросил он.
В ответ я выложил все, что думаю о «лекции» замполита: было очевидно, что наш лектор владел темой весьма посредственно. - Не может быть?! - удивился ротный. Все-таки «идейному воспитанию состава» тогда уделяли повышенное внимание.
Я в своей солдатской наглости пошел еще дальше и предложил провести ответное занятие для отряда по биографии Владимира Ильича. Ротный посоветовался с особистами - и мне разрешили…
За свои слова я был готов ответить. На факультете мы проходили спецкурс «Музей Ленина» (сейчас это здание в Киеве занимает Украинский Дом). Студенты должны были выучить и самостоятельно провести экскурсию с первого по третий этаж. И неожиданно мне это настолько понравилось, что я даже остался в музее на лето работать внештатным лектором - водил экскурсии, наши и иностранные. Мне даже неплохо платили - 150 рублей в месяц. Я был способен проснуться ночью и рассказать, когда и какой был съезд КПСС, когда и где Ленин жил и что делал.
Воспоминания были еще свежими, я легко мог по памяти воспроизвести всю экскурсию, каждый стенд. И на политзанятии я устроил своим сослуживцам полуторачасовую виртуальную экскурсию по музею Ленина. Замполит был посрамлен, наряд вне очереди отменили. А заодно начальство предложило мне стать кандидатом в члены партии. Это был полный успех и торжество «марксизма-ленинизма»!
Вторая половина моей службы прошла в спортивной команде - я профессионально занимался волейболом. Большую часть времени я стал проводить не в отряде и на заставах с дикими кабанами, а на соревнованиях. Хотя, если команда плохо выступала, нас отправляли обратно на заставы - в качестве «мотивации» на будущее.
