Первичная ступень — это должность военного трибуна в легионе (от legio — «собираю»), основной организационной единицы римской армии, включающей в себя примерно от пяти до восьми тысяч легионеров. Максимальное число легионов за всю римскую историю было не более двадцати восьми. Таким образом, любой римский политик должен был пройти военную подготовку, что было естественным, поскольку Рим постоянно находился в состоянии защиты или нападения, и так же как трудно сказать, где закачивается римский народ и начинается государство, также трудно сказать, где заканчивается в Риме гражданская жизнь и начинается армейская. Набор в армию проходил с 17 лет и предполагал 10 лет службы. Правда, сама должность военного трибуна воспринималась несколько двусмысленно, потому что в ней было больше политики, чем военного дела, и иногда эти трибуны делились своими прямыми обязанностями с опытными профессионалами, оставляя себе примерно те задачи, которые в XX веке стояли в армии перед политическими комиссарами.
Вторая ступень — должность квестора (от quaerere — «расспрашивать»), занимающегося преимущественно вопросами госказны, госархива и уголовного права. Поскольку квестору сначала нужно было пройти всю воинскую службу, то обрести эту почетную должность можно было не ранее 27 лет.
Третья ступень — должность эдила (от aedes — «храм»), занимающегося вопросами строительства и материального обеспечения храмов, а также других построек и охраной общественных игр. С этого уровня все магистраты должны были носить особую тогу, отороченную пурпуром. Вообще, все знатные граждане должны были носить тогу (от tego — «покрываю»), плащ из белой шерстяной ткани, особым образом оборачивающийся вокруг тела, так что сами римляне даже получили прозвище «тогатусы». Большинство простых людей носило другую национальную одежду римлян — тунику, представляющую собой фактически протожилет: мешок с отверстием для головы и рук.
Все три ступени, военного трибуна, квестора и эдила, считались низшими магистратурами, и они избирались трибутными комициями, то есть простым народом, и это был основной элемент демократии в Древнем Риме. Следующие ступени были высшими магистратурами, и они уже избирались центуриатными комициями.
Четвертая ступень — должность претора (от praeire — «идти впереди»), введенная в 367 году до н. э. Претор выполнял функции городского судьи, хотя потом появились и преторы по делам чужестранцев, и преторы в провинциях.
Наконец, пятая ступень — должность консула, на которой стоит остановиться подробнее.
В отличие от иных магистратов, консулов всегда было только двое со статусом «первый» и «второй», и они избирались строго на один год. Первыми двумя консулами в римской истории были вожди антимонархического восстания Луций Юний Брут и Луций Тарквиний Коллатин (вскоре уступивший свое место по известным причинам другому «революционеру» Публию Валерию Публиколе). Фактически коллегия двух консулов замыкала государственную иерархию и управляла республикой до эпохи Августа реально, а после него — номинально, вплоть до падения Римской империи. Здесь можно заметить, что решение ввести двух равнозначных правителей во многом было закономерным выводом из определенного дуализма римской власти, который можно было наблюдать в разные времена. Этот дуализм власти можно обнаружить уже на уровне римского мифа: противостояние Приама и Париса в Трое, конфронтация Ромула и Рема при основании города, периодическое двоевластие в Риме, когда наследникам Энея приходилось смиряться с претензиями вождей соседних племен (рутулов, этрусков, сабинян и др.). Также и постоянный конфликт патрициев и плебеев, заставивший в 367 году до н. э. принять закон о том, что один из консулов обязательно должен представлять плебеев. На первый взгляд это двоевластие кажется шатким и чреватым большими кризисами, что и происходило нередко в истории Рима. Но, во-первых, это была система «сдержек и противовесов», и она помогает избежать различных крайностей в управлении государством. Во-вторых, она реально просуществовала целых пять веков и номинально сохранилась впоследствии, в то время как многие монархии и тирании исчезали за несколько лет. Следовательно, система двух консулов доказывала свою эффективность, иначе бы римляне, столь поглощенные идей порядка, очень скоро ее отменили бы. Стоит также напомнить, что со времен тирании Тарквиния Гордого римляне страшно боялись восстановления монархии и двоевластие консулов казалось им гарантом от этой опасности. И хотя многие консулы могли вести себя иногда как абсолютные монархи, на словах каждый из них соревновался в преданности идеалам республики.
Консулы обладали высшей военной и гражданской властью, они могли собирать Сенат и комиции по любому поводу, мобилизовывать и возглавлять легионы, а также в исключительных случаях Сенат мог делегировать им неограниченные полномочия, или сами консулы могли по разрешению Сената назначать временных исполнителей такой экстраординарной магистратуры, как диктатор. Да, в Римской республике диктатура была должностью, и именно оттуда возникло само это понятие. Диктатор назначался на шесть месяцев и обладал практически неограниченной властью в случае чрезвычайной ситуации, когда республике угрожала настолько большая опасность, что предотвратить ее законными способами было невозможно. Для того чтобы сохранить саму систему, требовалось выйти за ее пределы, «починить» ее со стороны и вновь вернуться в ее размеренный ритм. Поэтому понятие диктатуры нельзя путать с понятием тирании. В точном, древнегреческом смысле слова тиран — это тот, кто насильственно захватывает власть в государстве и устанавливает собственные порядки. Кстати, эти порядки могут в отдельных случаях оказаться весьма терпимыми и даже привлекательными, но сам факт незаконного прихода к власти позволяет называть этот режим тиранией. В отличие от тирана, диктатор назначается или выбирается законной властью, чтобы восстановить законный порядок, но только без оглядки на какие-либо законы. На практике же, конечно, многие законные диктаторы хотели продлить срок своей безграничной власти, и если это происходило вопреки закону и тем, кто им делегировал эту власть, то такая диктатура de facto вырождалась в очередную тиранию. Между тем в теории римской диктатуры были не только ограничения власти диктатора по времени. Например, все люди, включая самих консулов, представали перед диктатором как простые граждане, которые не могли сопротивляться его произволу, но только одного из них он не мог трогать, а именно исполнителя другой экстраординарной магистратуры — народного (плебейского) трибуна.
