Риму грозила тяжелая война в Иллирии; эта угроза вдруг резко нависла над римлянами, и пока они не зафиксировали своего владычества там, они не могли думать о усердной и длительный войне вопреки воле Карфагена. Сложно поверить Полибию и в том, что сенат начал рассматривать дело только после падения Сагунта. Ведь речь шла об экспансии Рима, о расширении сферы его владычества, а в этом были заинтересованы авторитетные круги римского социума, чьи интересы и описывала группировка Эмилиев — Сципионов.
Ганнибал, разведав о прибытии римского представительства, отважился на решительный шаг: он категорически отказаться принять Флакка и Тамфила; по его постановлению послов известили, что их защищенность гарантирована быть не может, а сам военачальник в столь критической обстановке не имеет возможности их выслушивать. Это рассчитанное оскорбление должно было принудить римлян выставить неприемлемые требования и повергнуть к срыву переговоров. Соображая, что теперь послы пустятся в Карфаген, Ганнибал, в свою очередь, устремился с посланиями к начальникам баркидской группы, чтобы они имели возможность заблаговременно подготовиться.
В общем, поездка в Карфаген не принесла успеха римлянам. Карфагеняне осуждали Сагунт в незаконных деяниях против их подданных и свой последний ответ определили дальнейшим образом: «Война возбуждена сагунтинцами, а не Ганнибалом; римский народ поступил бы неправильно, если бы выбрал сагунтинцев древнейшему союзу с Карфагеном». С этим римские послы вернулись на родину.
Оказывая сопротивление Ганнибалу, сагунтинцы, конечно, рассчитывали на вмешательство римлян, однако положение с каждым днем становилось все более отчаянным, а римские солдаты у стен Сагунта по-прежнему не появлялись. Помощи ждать было неоткуда, и один из влиятельных сагунтинцев, Алкон, решился на последнее средство. По собственной инициативе и даже без ведома граждан он явился к Ганнибалу, надеясь вымолить у него пощаду к несчастному городу. Однако условия сдачи, которые объявил ему уверенный в победе карфагенский стратег, были таковы, что Алкон даже не посмел сообщить о них сагунтинцам и остался в лагере врага. Ганнибал потребовал, чтобы сагунтинцы удовлетворили все требования турдулов и, отдав им все золото и серебро, покинули город, взяв с собой лишь по одной одежде на человека, и поселились там, где укажет им победитель.
А пунийцы тем временем прорвали укрепления и, наконец, полностью овладели городом. Ганнибал приказал убивать всех взрослых горожан, оказывавших еще беспорядочное сопротивление на улицах и в горящих домах, но победители не щадили и малолетних. Сагунт был уничтожен. По рассказу Аппиана, сагунтинские воины погибли во время ночной вылазки на пунийский лагерь после того, как они привели в негодность драгоценный металл. Разгневанный Ганнибал приказал уничтожить все население города, а. затем заселил его пунийскими колонистами. Вероятно, только сообщение о создании пунийской колонии у Аппиана в какой-то степени соответствует действительности; все же остальное плохо сходится с тем, что известно об осаде Сагунта.
Итак, главная цель Ганнибала на этом этапе была достигнута: Сагунт пал и перед его войсками открывался беспрепятственный путь на север, в Италию. Однако для нового предприятия необходима была совершенно иная подготовка, и для этой цели Ганнибал решил использовать зимовку в Новом Карфагене.
Глава 5
От Испании до Италии
Зимой (219–218 гг.) Ганнибал создавал в Новом Карфагене снаряжения к походу в Италию и началу войны. Он собирался напасть на римлян не с моря, не в Сицилии, не в южной Италии, а в стране реки По, веря, что кельты, занимающие ее, подключатся к нему. Послы и шпионы Ганнибала направились в страну галлов с двух сторон Альп, изучили пути, прознали настроение живущих под горами племен, заключили контракты. Бойи и инсубры обязались дать хороших вожаков, уговорить своих товарищей, чтобы они благосклонно приняли карфагенское войско и давали ему пищу, съедобные запасы, прибавили к нему своих воинов. На охрану родины Ганнибал послал в Африку испанские войска, какие обязаны были служить и заложниками верности своих соотечественников; а большинство воинов составляли ливофиникийцы. Все затраты на войну, вознаграждение и содержание войска он взял на себя, дабы не вызвать гнев в карфагенском правительстве требованием денег. Ганнибал просил лишь, чтоб оно отправило крейсировать у западного берега Италии флот, который поддерживал бы работающее в Италии войско высадками и опустошением прибрежья. На первое время Ганнибал имел достаточно резервов и средств, а последующие свои затраты он надеялся закрывать добычей, какую будет покупать в Италии. Его предшественники и сам он пользовался этим методом в войну в Испании на финансы, собираемые во вражеской земле. Чтобы войско охотнее шло за ним, Ганнибал накануне похода пустил своих испанских воинов побывать дома, и приобрел их любовь, выказав такое доверие к ним; старание африканских воинов он увеличил обещанием наградить их правом карфагенских граждан, когда, поборовши врага, вернется с ними на родину. Он посетил Гадес, в храм Геракла тирского просил милость национального бога, по стопам которого жаждал вести свою армию.
Ганнибал не обманулся в расчете. Когда в первых числах весны армия собралась в наступление, она была проникнута бойким настроением. Он произнес бойцам пламенную речь, в которой рисовал обиды, нанесенные Карфагену римлянами, требовавшими от правительства выдачи его и военачальников, составлявших его совет; твердил, что римляне желают оскорбить, завоевать Карфаген; обрисовал плодородность, обилие страны, в какую поведет он своих бойцов, утверждал, что галлы встретят их благосклонно, станут их союзниками. Воины воодушевились и с нетерпением ждали отправки на войну.
В начале весны 218 г. до Р. Х. Ганнибал направился из Картагены к Эбро с войском, состоявшим из 90.000 человек пехоты, 12.000 конницы; при нем также было 37 военных слонов.
Он переходил Эбро, не наткнувшись на противодействия. Города и племена между Эбро и Пиренеями категорически отказались повиноваться, веря в римскую помощь. Ганнибал начал завоевывать их. Аналогично сагунтянам, они отважно защищались и точно также были оставлены римлянами без поддержки; Ганнибал победил их. Римляне не ожидали, что он выиграет войну так быстро; занимающиеся иными разбирательствами, они оставили Испанию без внимания и были застигнуты кампанией Ганнибала врасплох. Это убило их испанских сторонников. Завоевав землю между Эбро и Пиренеями, Ганнибал переступил эту возвышенность, не натыкаясь на большие сложности. Испанские бойцы, каких он отпускал навестить дом, родных и близких, оправдали его веру, вернулись к нему; а то, что он не засомневался в их преданности, произвело хорошее впечатление на жителей и заработало ему авторитет. Ганнибал хотел, чтобы испанцы были расположены к нему, с охотой шли к нему на службу. Часть армии он оставил для охраны новопокоренной земли и переходов через Пиренеи. Брат его Газдрубал держал в подчинении южную часть Испании, владея иной многочисленной армией. Оставив много бойцов на юге, потеряв много людей в жестоких битвах между Эбро и Пиренеями, оставив и там часть войска, Ганнибал перешел хребет, имея уже только 50,000 человек пехоты, 9,000 конницы и 37 слонов. Но воины, каких он перевел через Пиренеи, были старые, искусные в бою, привычные терпеть сложности походов, одержавшие под его начальством множество побед, и упоенно преданные ему. Так завязалась сама знаменитая в летописи Рима война с Ганнибалом.
