«23 февраля 1950 года. Представителям фирмы мопедов «Микрон». Синьоры, посылаю вам на техническую экспертизу мопед марки «Микрон», на котором я прошел четыре тысячи километров по дорогам двенадцати провинций Аргентины». Все слышали? Ай да наш малокругосветный путешественничек!»
Чинчина выхватила у него журнал и прочитала сама:
«Во время всего пробега мопед вел себя безупречно, и мною не было замечено ни малейшего дефекта. Надеюсь получить его обратно в таком же состоянии. Эрнесто Гевара Серна».
Наш enfant terrible[5] пустился рекламировать мопеды. Смешно! Просто смешно!
Чинчина повернулась к Эрнесто. Она чувствовала себя глубоко уязвленной. К собственному удивлению, она готова была разреветься.
— Зачем тебе понадобилось связываться с этой фирмой? Ради рекламы? Ты же из семьи с такими богатыми традициями и добрым именем! Хочешь, чтоб над нами все потешались?
Он посмотрел на нее с недоумением. Потом, сощурясь в улыбке, объяснил:
— А что мне было делать? Поршни вконец износились. Некоторые части двигателя нуждались в срочной замене. А денег на ремонт у меня не было. Благодаря этому письму они все сделали бесплатно. И я смог ехать дальше.
Карлос, в постоянных хлопотах о том, как бы где подзаработать, показал Эрнесто объявление в газете.
— Глянь-ка, тут собираются толкнуть обувь с аукциона.
— Ну и что? Твоя сносилась?
— Ладно тебе! Они ведь не ставят на распродажу отдельные пары. А только крупные оптовые партии.
— Куда же мне девать прикажешь эти оптовые партии?
— Напряги свои извилины, детка! Мы скинемся и выкупим по дешевке целую гору обуви. А потом загоним ее по двойной цене. Да что я говорю! Втридорога! Ну как тебе идейка?
Эрнесто, у которого всегда с деньгами было туго, сразу ухватился за предложение. Они выложили всю свою наличность и еще заняли, где смогли.
В первую очередь с молотка пошла самая лучшая обувь. Начальная ставка была очень крупной. Им не по карману. Последующие партии обуви, выставлявшиеся на продажу, по своему качеству оставляли желать много лучшего. Но с их средствами и тут делать было нечего. Наконец, под занавес, стали превозносить достоинства изрядной кучи старой, поношенной обуви. Покупатели обследовали эту обувь и не выразили к ней никакого интереса. Большая часть обуви была непарной.
— Вот он, наш шанс! — обрадовался Карлос. Эрнесто также не возражал против покупки. К вечеру того же дня они превратили дом родителей Эрнесто в обувной магазин. Засучив рукава, приступили к сортировке обуви. Случалось, им попадались такие туфли, что идеально подходили друг к другу. Их было немного, друзья незамедлительно вынесли их на улицу Буэнос-Айреса и быстро распродали.
— А с остальным утильсырьем что делать?
— Давай-ка все же попробуем подобрать пары из мало-мальски подходящих туфель — хотя бы по цвету или размеру. Отдадим их подешевле.
С этим им тоже повезло. Итак, они вернули почти весь вложенный капитал. Однако оставшаяся обувь не подходила друг к другу ни по каким параметрам.
— Прилично мы накололись. Труд адский, да еще в результате на бобах остались.
У Эрнесто на душе было невесело. От продажи обуви он рассчитывал выручить деньги, чтобы оплатить свою дальнейшую учебу. Внезапно его лицо просветлело.
— Карлос, старина, раз уж у нас на руках непарная обувь, то нам светит лишь одна возможность…
— Какая? Говори, не тяни!
— У колодца, против огородов, всегда сидит на солнцепеке один мужик и вырезает свистульки из дерева.
— Ну и что?
— Он — одноногий!
— Точно.
Они сложили всю обувь, которую только смогли унести, и ринулись к колодцу. Одноногий несказанно удивился и обрадовался: обычно ему приходилось покупать целую пару.
— Гениальная идея, ребята. Я ж теперь за полцены себя обуть могу. Без переплаты за ненужный довесок. Давно этим промышляете?
— По правде говоря, только начинаем.
— Если хотите, могу дать адресок дружка моего Гонсалеса. У него тоже одна нога осталась — попал в автомобильную аварию. Он всегда ужасно возмущается, что должен платить за целую пару. Как пить дать, он станет вашим постоянным покупателем. Только живет он в другом квартале.
— Какая проблема! Ноги донесут. Они заспешили к Гонсалесу, а потом еще опросили всех друзей, знакомых и одноклассников — может, кто знает адреса одноногих людей? Им пришлось выслушать массу насмешек, зато всю обувь сплавили подчистую.
После этой операции Эрнесто стал подумывать о более выгодном финансовом источнике.
В гараже стояла несусветная вонь. Оттуда она распространялась к дому и дальше, к склонам. Отец Эрнесто решил удостовериться, все ли в порядке.
Эрнесто колдовал над двумя небольшими круглыми баллончиками. Он был с головы до пят обсыпан белым порошком и кашлял.
— Что тут творится?
Эрнесто, сияя, вышел из гаража навстречу отцу. Стряхнул с куртки белую пыль. Широким жестом указывая на гараж, сказал:
— На этом месте вырастет моя фабрика, которая будет выпускать средства по борьбе с насекомыми.
— Что? Как ты сказал?
— Видишь ли, отец, тут такое дело. Ты, наверное, знаешь средство «Гамексан». Его министерство сельского хозяйства выпускает. Так вот: мои исследования показали, что оно к тому же замечательное противонасекомное средство! Правда, слишком сильное. Поэтому я смешиваю его с восьмьюдесятью процентами пудры и получаю пропорцию, которая гарантирует максимальный эффект при минимальных затратах на изготовление.
— Но такой резкий запах.
— Допустим. Но тут уж я ничего не могу поделать. Не поможешь ли заправить это средство в баллончики? Для продажи я подобрал стограммовые емкости.
Отец отказался.
— Меня уволь. Я этакой вонищи не вынесу. Найди себе других напарников. Может, товарищей по учебе попросишь?
Отец уже собрался уходить, но вдруг обернулся и спросил:
— Скажи, Эрнесто, честно. Это все временная блажь или ты действительно хочешь открыть дело?
— Ясно — хочу.
— Хм. В таком случае тебе ведь нужен исходный капитал.
— А как же.
— Я бы мог помочь тебе. Не сам, конечно. Но кое-кто из моих друзей был бы наверняка не прочь сделать тебе валютное вливание, если их посвятить в твои планы.
— Папочка, ты ведь не думаешь, что мое молодое многообещающее предприятие даст себя заглотнуть твоим друзьям?
Первое время дела у фабрики по выпуску противонасекомных средств шли совсем неплохо. Средство на самом деле оказалось эффективным. Слух о нем распространился быстро, и торговля шла бойко. Кое-кто из однокашников взялся было помочь, но все отступали из-за невыносимого зловония. Так что в основном работал он в гараже один, и запах намертво въелся в его одежду. И хотя доходы были приличные, нервы его сдали, и он разом прикрыл свою фабрику.
