Любовь Овсянникова - Те, кто помнил Цветаеву

После Октябрьской революции добрался до Новочеркасска, вступил в партизанский отряд полковника Симоновского, который влился в Корниловский ударный полк Добровольческой армии. Участвовал в Ледяном походе генерала Корнилова, был ранен. Осенью 1918 г. уехал в Киев. Служил там у генерала Кирпичева. Там же записался в «Русскую армию» гетмана Скоропадского, а после захвата города Петлюрой оказался военнопленным.

Находился в заключении, а в начале 1919 года вместе с другими пленными из состава Русской армии был вывезен в Германию. Находился в лагере для военнопленных Дебериц, а затем в лагере для перемещенных лиц в Гельмштедт в Гарце. Работал дровосеком, обдирщиком коры.

С 1920 года Роман Гуль жил в Берлине. После прихода к власти национал-социалистов летом 1933 года подвергся аресту (как русский эмигрант, написавший книгу о русских террористах), был заключен в концлагерь. Но в сентябре 1933 его освободили. Он сумел эмигрировать в Париж, где в 1937 году опубликовал документальное повествование «Что я видел в гитлеровским концентрационном лагере» о своём пребывании в концлагере «Ораниенбург».

Непродолжительное время был масоном. Присоединен 18 ноября 1945 года к ложе «Юпитер» № 536 в составе Великой Ложи Франции. Вышел в отставку из ложи 30 декабря 1946 года. С 1950 года жил в Нью-Йорке.

Прожив в эмиграции 68 лет, Гуль не утратил духовной связи с Россией, в конце жизни он писал: “Хотим мы этого или не хотим, ...мы ведь работаем, пишем, сочиняем только для нее, для России...”.

Дурылин Сергей Николаевич (псевдоним — С. Северный, С. Раевский, Н. Кутанов, Д. Николаев и др.) [14/26.09.1886, Москва, — 14.12.1954, Москва], советский литературовед, искусствовед, историк театра и критик, доктор филологических наук (1943), профессор (1945).

Окончил Археологический институт (1914). Вёл педагогическую работу. Автор многочисленных работ по истории русского театра, по истории живописи. Ему принадлежат также исследования по русской литературе. Главная тема трудов С. Дурылина — развитие и утверждение реализма в русском искусстве. Награждён орденом Трудового Красного Знамени и медалями.

(Соч.: Репин и Гаршин, М., 1926; Островский на сцене Малого театра, Л.–М., 1938; Мастера советского театра в пьесах А. Н. Островского, М., 1939; А. Н. Островский. Очерк жизни и творчества, М.–Л., 1949; Пушкин на сцене, М., 1951; П. М. Садовский. Жизнь и творчество, М., 1950; М. Н. Ермолова (1853–1928). Очерк жизни и творчества, М., 1953).

С. Дурылин был другом юности Б.Л. Пастернака и — на склоне его лет, в Сергиевом Посаде, — В.В. Розанова, другом М.В. Нестерова и А.А. Яблочкиной, М.А. Волошина и М.К. Морозовой — в самых разных жизненных обстоятельствах. Был секретарем Религиозно-философского общества памяти В.С. Соловьева… Он занимался в поэтическом семинаре Андрея Белого, видел А.А. Блока.

Велики заслуги С. Дурылина в изучении русской и мировой литературы. Он был сотрудником ИМЛИ, присудившего ему докторскую степень по филологии в 1944 году. Им написаны большие исследования «Русские писатели у Гете в Веймаре» (1932), «А. Дюма-отец и Россия» (1937), «Г-жа де Сталь и ее русские отношения» (1939), «Автобиография Константина Леонтьева» (1935), печатавшиеся в томах знаменитого «Литературного наследства», а также выходившие статьями и книгами интереснейшие работы о Пушкине, Гоголе, Лермонтове, Лескове, Л. Толстом и др. классиках.

Особое место занимает в литературоведческом деле С. Дурылина комментарий к «Герою нашего времени» — книга 1940-го года, открывшая большую полосу такого рода изданий для школы.

Еленев Николай Артемьевич (1894–1967) – прозаик, историк, известный искусствовед, член литературного кружка «Далиборка».

Известно о нем очень мало. Учился в Московском университете, был участником Белого движения.

С 1920 жил в Праге, окончил там Русский юридический факультет, являлся членом Русского исторического общества. В 1938 окончил философский факультет Карлова университета (Прага), доктор философии (1943). В 1946 переехал в Париж. Впоследствии жил в США, преподавал русский язык в г. Монтерей. Выйдя на пенсию, жил в Вене.

Его мнением весьма дорожили деятели эмигрантской литературы. Сохранилось вот такое свидетельство об этом: «Выход сборника “Орфей” был отмечен печатью военного времени – газетно-журнального отклика он не дождался, литературных критиков разметало по свету. Но тем драгоценнее становится сохранившееся в одном из писем мнение Николая Артемьевича Еленева, архитектора, искусствоведа, писателя, мемуариста, близкого друга семьи Марины Цветаевой (он был приятелем и сокурсником С. Эфрона), оставившего о ней свои воспоминания. Вот что пишет Н. А. Еленев А. Л. Бему 15 апреля 1944 г.: “Орфей” уже не проба и т.д.»

Н.А. Еленев выступал также организатором пражских выставок художника Б. Григорьева (1926, 1932).

В 1936 году издал в Праге книгу «Великая Княгиня Екатерина Павловна в Богемии в 1813 году».

Звягинцева Вера Клавдиевна (31 октября (12 ноября) 1894, Москва — 9 июля 1972, Москва) — актриса, поэтесса, переводчик, заслуженный деятель культуры Армении.

Дружила с М. Волошиным, М. Цветаевой, А. Тарковским, П. Антокольским, С. Дурылиным и рядом театральных людей. Она была верным другом С. Дурылина во время его Томской ссылки и писала ему письма, и присылала книжные новинки, и передавала его письма Б. Пастернаку. Судя по тому, что некоторые свои письма, адресованные В. Звягинцевой, С. Дурылин потом включил в книгу "В своем углу" — она была одной из тех людей, с кем ему было нетрудно вести доверительную и сокровенную беседу. Одной из тем этой беседы был Лермонтов, которым С.Дурылин долгие годы занимался (известны его статьи "Судьба Лермонтова" ("Русская мысль", 1914, №10), "Академический Лермонтов и лермонтовская поэтика" ("Труды и дни". 1916. Тетр. 8), комментарий к "Герою нашего времени" (1940) и др. работы).

Оставила воспоминания о М. Цветаевой, не публиковавшиеся на русском языке. Ее муж, А.С. Ерофеев, тоже знал М. Цветаеву, даже наедине с нею встречал 1920-й год. В среде друзей осталось много устных воспоминаний В. Звягинцевой о М. Цветаевой. И именно к ним обратилась М. Цветаева после смерти Ирины с письмом: «Многое сейчас понимаю: во всем виноват мой Авантюризм, легкое отношение к трудностям, наконец — здоровье, чудовищная моя выносливость. Когда самому легко, не веришь, что другому трудно...»