УЧК не оказала серьезного сопротивления и как правило тогда достаточно было подойти на 300 - 400метров к селу дабы вызвать ее бегство. Оборона оказалась не лучшей стороной УЧК, как из-за дезорганизованности командования (пока одно село брали из другого особого противодействия не было) так из-за слабости вооружения (как правило стрелковое оружие и иногда гранатометы).
После провозглашения общей мобилизации в Югославии и отправки тысяч резервистов и добровольцев из Сербии на Космет УЧК вообще не имела особых шансов на хоть призрачную победу. Так силы 37 бригады были распределены как правило поротно-повзводно по селам, а штаб бригады находящийся вначале в Сербице где-то в конце апреля - начале мая был переброшен в Глоговац. Войска размещенные по албанским домам откуда местное население было либо выселено либо сбежало, в какой то мере вросли в эти села и не очень охотно шли на другие места. Между тем без "акций" (операция у сербов) обойтись было нельзя так как далеко не все очищенные села были заняты войсками и в них стали возвращаться бойцы УЧК, которые после первого шока стали несколько приходить в себя. Новые акции заключались в "чищении", т.е. силы роты, батальона, а то и бригады развернувшись в цепь шли прочесывая все на своем пути, и это делом было утомительным, да и напряженным. Абсолютное большинство людей не имело опыта такого передвижения по лесу и шум и гам шедшие от таких цепей издалека давали знать албанцам о продвижении войск. К тому же большой проблемой было то, что люди часто сбивались в группы, обходили густые заросли или просто шли гуськом и были часты случаи когда группы УЧК проходили сквозь боевые порядки войск. Албанцы надо заметить давно готовились к этой войне и понавыкапывали в лесах и селах немало блиндажей используемых ими и как склады и как укрытия.
Сделаны они были хорошо и порою можно было пройти по ним не заметив входа, тем более, что все естественно смотрели перед собой ожидая в любую минуту выстрела. Албанцы нередко выкапывали и своебразные мышьи норы, залезая в которые по грудь, они проводили дни и ночи пока войска уходили из их сел. Выдерживать они могли долго попивая чай с сахаром и закусывая неприхотливой пищей. Нередко прячась от войск они себя засыпали листвой, что требовало обращать внимания на каждый звук. По лесу они передвигались хорошо, особенно ночью так, что сложилась абсурдная ситуация когда днем передвигались сербы, а ночью албанцы, и не только по дорогам и тропам, но и нередко по соседним домам ища продукты, теплые вещи или спрятанные боеприпасы.
В прямой бой они вступать редко хотели и постреляв полчаса тут же уходили. Был случай когда отделение добровольцев из интервентного взвода военной полиции напоролось на доты в лесу и двое албанцев с карабинами и ручными гранатами те продержали их час или два, ранив при этом одного полицейского, пока не подошел танк и подавил их огнем. Встретив огонь сербские бойцы большей частью предпочитали отлежаться отвечая огнем и потом продолжали движение гоня УЧК на свои засады. Не скажу что эта тактика была особо успешной.
Конечно когда было известно где противник, как правило если он держал села дело шло относительно легко и где то в мае в селах Каменица, Вирбовац и Полужа было взято в плен до двух сотен албанцев, в основном местных жителей, организованных в отряды УЧК. Особого сопротивления они не оказали тем более, что боеприпасов у них осталось мало, а единственный 60 миллиметровый миномет они так и не применили.
Было заметно, что их вожди о них особо не заботились, ибо ни оружием ни подготовкой они не блистали. Однажды с позиции разведроты, находившейся через дорогу от этих сел всего в пару сотен метров от села контролируемого УЧК ночью во время одной моей самостоятельной вылазки замечено было мною как из вышеупомянутых сел в это село перешла группа в 5 - 6 человек, а так как в дозор этот пошел я самоинициативно то не было гарантий, что в другие ночи не вышло сюда еще несколько десятков человек тем более что другие проходы вообще никем не наблюдались - кому ведь хотелось ночью мерзнуть и рисковать. Такие случаи повторялись не раз. Так во время нашей "акции" чищения села Лауша обнаружилось, что мужчины отсюда поуходили с оружием еще за пять дней до ее начала и эта акция вообще обошлась бы без стрельбы если бы группа сводного отряда из Крушевца не стала без толку палить по селу не зная есть ли кто в нем или нет, а на выходе из него, сопровождая колонну гражданских, его бойцы открыли огонь по нам разведчикам сидевшим здесь в засаде и чудом оставшихся в живых от метких сербских выстрелов. Все это было довольно странно и подобный случай был не одиночный, чтобы противник ускользал от войск. Характерно здесь взятие анклава УЧК вокруг сел Горня и Доня Обриня, Резала, Ликовац, Тырстеник, Полужа. Этот анклав был под полной властью УЧК до начала мая и в нем находилось до тысячи бойцов УЧК. В этот анклав, в том числе, по данным сообщенных лично мною комбригу а и офицеру штабу корпуса, сбрасывались грузы с самолетов и там садились вертолеты. Там же находился долгое время и командир УЧК региона Дреницы Сулейман Селими - "Султан" один из главных помощников Хашима Тачи одно время бывший и военным командиром УЧК. Здесь же по данным военной безопасности находился какой-то британский офицер спецназа, бывший военным советником УЧК. Этот анклав лишь весной 1999 года четыре раза, как только мне было известно был целью наших наступлений. Раз еще до моего приезда в одном неудачном наступлении "цервени беретки" потеряли несколько мертвых. В первый же день по моему приезду я стал свидетелем нового наступления как полицейских так и армейских подразделений на этот анклав. Правда в начале я подумал, что вот мол опоздал на войну и УЧК мол полностью побеждена. Такое мнение во мне укрепили слова толстого и важного офицера в штабе бригады, который говорил своим коллегам что все УЧК - конец и сейчас в штаб приведут самого Султана.
Однако такое мнение у меня быстро развеялось когда я с двумя подофицерами из штаба - один кадровик, второй из военной безопасности, отправился на место нашего главного удара под Обринье. На вершине лысой горы было собранно немало войск и мы проехав подразделения армии и полиции, собранных в каких-то длинных одно - двух этажных зданиях перед склоном, как оказалось бывших казармах УЧК, подъехали к дому вокруг которого стояло три грузовика и человек двадцать тридцать солдат. Как всегда последовало предложение выпить кофе со стороны командира, но попробовать его мы не смогли. Кружившие в воздухе самолеты НАТО стали отбрасывать сначала ловушки и потом и что-то покрепче и вдруг рядом раздались взрывы. Все побежали в подвал и посидев там, опять было выбрались наружу, хотя по моему мнению тресни в этот дом ракета, особой защиты подвал не был бы. Тут опять раздались взрывы и все опять побежали в подвал, а потом опять выбрались наружу. Что делать никто не знал, и так как бегание вокруг дома мне надоело, тем более что целью он вместе с военными машинами был хорошей, то я отошел от него на метров 50 к машине командира бригады и прилег с моими спутниками на пригорке за кустом вместе с Негошем, телохранителем комбрига. Отсюда хорошо виделось как в лощине под нами на поросшем лесом склоне следующей более низкой горы что-то дымилось и поднимались белые клубы разрывов. Как мне объяснили там наступала разведрота и как выяснилось потом, она прямо на машинах попала под удар авиации НАТО. Была уничтожена одна машина с восьмью бойцами в том числе с командиром разведроты, а еще человек пять где-то было раненно и при этом колонна попала в засаду УЧК.
