Турнир. 6. Эта легенда антисоветчика, обиженного советской властью, хорошо работала на всех встречах с западными разведчиками и в Лондоне, и в Париже.
Суд. 7. «А что же привело П. в лагерь агентов англо-американской разведки? Различие взглядов на пути развития нашего общества? Нет, думаю, что не это… В результате мелкой, непринципиальной обиды на действия своих непосредственных руководителей, которые, по его мнению, препятствовали его дальнейшему продвижению по служебной лестнице…»
Шпион. 7. В большинстве печатных западных изданий о «деле Пеньковского» подчеркивается его карьеристское отношение к службе как мотив перехода в стан противника: боевой офицер в годы войны не был понят и оценен по заслугам в мирное время.
Турнир. 7. Все время работы с Западом П. отлично демонстрировал легенду мотивов по двум направлениям: отец — белый офицер и потому его не продвигают по службе; антисоветизм вплоть до готовности любой ценой свергнуть советский строй (предложение о взрыве мини-ядерного заряда в центре Москвы).
Суд. 8. «…его неудовлетворенность служебным положением и озлобленность как раз и были порождены тем, что ему не предоставляли службу за границей»
Шпион. 8. По советским меркам это был серьезный мотив личной претензии к своему руководству, а значит, причина для решительного протеста даже путем предательства, когда работа за рубежом — это материальное благо.
Турнир. 8. Вывод П. «под крышу» в ГК ГНИР — это высокое доверие к офицеру ГРУ, лояльному к власти. Невыездных там не держали, особенно оперативников из спецслужб (КГБ, ГРУ). Кратковременные командировки за рубеж — это «трамплин» для поездки туда на длительное время. П. знал об этом и ему не было необходимости «мстить» своему руководству в ГК КНИР в форме предательства, тем более что его руководством были офицеры в ГРУ.
Суд. 9. «Исключительный карьеризм, эгоизм и честолюбие П. проявлялись давно. Он постоянно вращался вокруг и около людей, имеющих власть и влияние…»
Шпион. 9. Это заявление на суде означало для западных разведчиков, что П. имел контакты в высших кругах и информация его от них достоверна.
Турнир. 9. Такое заявление на суде имитирует одну из составляющих разведвозможностей агента — работу через связи.
Суд. 10. «…во всех переговорах с иностранными разведками и в Лондоне, и в Париже доллары и фунты стерлингов фигурировали непременно…»
Шпион. 10. Это естественное желание агента иметь уверенность в хорошо обеспеченном завтрашнем дне.
Турнир. 10. Из всех основ: политическая — антисоветизм, морально-психологическая — жажда самоутверждения и материальная, — последняя является наиболее естественной и понятной для западных спецслужб, а для игры в подставу — наиболее разнообразной. Она и была использована «московским агентом» для вовлечения канадской спецслужбы в операцию «Турнир».
Суд. 11. «Речь идет о встречах с разведчиками в Лондоне, на которых П. облачался в сшитые для него военные мундиры английской и американской армий, фотографировался в них, знакомился с документами на случай вступления в подданство Британии или гражданства США, получил заверения, что после окончания его работы на территории СССР ему будет гарантирована соответствующая должность…»
Шпион. 11. Закрепление агента идет по нескольким направлениям: фото в мундире — это компромат против П., документы на гражданство за рубежом — это стимул к работе со спецслужбами, должность в будущем — это выражение доверия к нему. Документы готовятся по согласованию с правительствами, а это означает, что спецслужбы убедили верхи власти в своих странах на всех уровнях в том, что П. — ценный агент.
Турнир. 11. Фото в мундире, документы, будущая должность — это все форма «мягкого давления» на агента: работай и заслужишь. «Московский агент» имел от спецслужбы Канады вначале документы-«липу», а затем подлинные, когда… «заслужил».
Суд. 12. «Я обращаю внимание на эту дальновидность П., который на суде настойчиво открещивался от своих намерений бежать на Запад».
Шпион. 12. Эксперты западных спецслужб отмечали почти фантастическое желание П. навредить Советам как можно больше. Заявление главного обвинителя на суде «лило воду на мельницу» честного сотрудничества его с Западом.
Турнир. 12. П. не мог уйти на Запад и даже обещать сделать это конкретно по дате и месту. Он знал, что нужен им в СССР. И это устраивало советскую сторону: вывести контакты с разведкой в Союз, причем в нужное время.
Суд. 13. «П. сослался на суде на то, что он в 1961 году трижды выезжал за границу, но не стал невозвращенцем… что СИС делала предложение П. остаться в Англии, но он его отклонил…»
Шпион. 13. Предложение остаться в Англии не более, чем «любезность» со стороны западной разведки, хотя такое внимание стимулирует работу агента и в то же время проверяется его реакция на желание работать в своей стране подольше.
Турнир. 13. «Трижды» — это закрепление отношений П. с СИС и ЦРУ для твердой убежденности их в полезности агента. В то же время это был этап советской разведки в переводе работы с западными разведками в Союз. «Московскому агенту» также предлагали остаться в Канаде или в США, однако мотивом сотрудничества у «агента» был материальный интерес, а не жизнь за рубежом.
Суд. 14. «В 1961 году необходимость в побеге П. еще не созрела. Иностранным разведкам П. нужен был именно в СССР как источник информации. К тому же и не набежало еще солидное вознаграждение за его труды…»
Шпион. 14. На Западе считали, что П. не был приманкой для спецслужб. Заявление на суде подтверждало это мнение для тех, кто верил, что П. жаждал денег и много.
Турнир. 14. «Честность» агента, даже арестованного, подтверждается его несогласием работать с правосудием и повышает к нему доверие со стороны его «хозяев» на Западе.
Суд. 15. «П. получил от Карсона пакет с фиктивным советским паспортом на случай перехода на нелегальное положение и инструктивное письмо, в котором иностранные разведчики требовали данных о состоянии обороны столицы… и войск Московского военного округа».
Шпион. 15. Паспорт был фиктивным, но это могли определить только специалисты. П. этот документ давал право быть уверенным в своей безопасности и воспользоваться им в случае необходимости.
Турнир. 15. Паспорт говорил советской стороне о том, что агент пользуется доверием на Западе. Паспорт и задание — это одно звено в цепи эффективного использования агента западными спецслужбами.
