Ознакомительная версия.
Тень упала на сцену, еще недавно освещенную победой альянса. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем и есть ли какие-то границы их экспансии. Я очень уважаю и восхищаюсь доблестными русскими людьми и моим военным товарищем маршалом Сталиным… Мы понимаем, что России нужно обезопасить свои западные границы и ликвидировать все возможности германской агрессии. Мы приглашаем Россию с полным правом запять место среди ведущих наций мира. Более того, мы приветствуем или приветствовали бы постоянные, частые, растущие контакты между русскими людьми и нашими людьми на обеих сторонах Атлантики. Тем не менее моя обязанность, и я уверен, что и вы этого хотите, изложить факты так, как я их вижу сам… От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике, через весь континент, был опущен "железный занавес". За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они в той или иной форме — объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы… Коммунистические партии, которые были очень маленькими во всех этих восточноевропейских государствах, были выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и они стараются достичь во всем тоталитарного контроля…
В большом числе стран, далеких от границ России, во всем мире созданы коммунистические "пятые колонны", которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра… Я отвергаю идею, что новая война неотвратима… Я не верю, что Советская Россия жаждет войны. Она жаждет плодов войны и неограниченного расширения своей власти и идеологии". И далее: "Из того, что я видел во время войны в наших русских друзьях и соратниках, я заключаю, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Поэтому старая доктрина баланса сил ныне неосновательна…"
Черчилль заявил: "Леди и джентльмены, безопасность в мире требует нового союза в Европе, из которого ни одна нация не может быть постоянно исключена. Именно из-за ссор между сильными расами в Европе происходили все войны как в прошлое время, так и та мировая война, свидетелями которой мы были. Дважды за время нашей жизни мы видели, как Соединенные Штаты — вопреки собственным желаниям и традициям, вопреки аргументам, силу которых нельзя не признать, — ведомые непреодолимой силой, вовремя сохраняли победу, но только после страшных кровопролитий и разрушений. Дважды Соединенные Штаты посылали через Атлантику свои миллионы молодых ребят на войну, но теперь война может настигнуть любую нацию между сумерками и рассветом. Без сомнений, мы должны осознанно действовать в целях решительного умиротворения Европы в рамках Объединенных Наций". Эту идею он развил 19 сентября 1946 года, выступая в Цюрихском университете. Там Черчилль призвал бывших врагов — Германию. Францию и Британию — к примирению и созданию "Соединенных Штатов Европы": "Этот благородный континент, приютивший самые красивые и просвещенные страны мира, этот континент с умеренным и ровным климатом — колыбель и пристанище всех великих братских народов западного мира, очаг христианской веры и морали. Именно в Европе, начиная с Античности и до Нового времени, зарождалось большинство культур, искусств, наук, философских течений. Если бы страны Европы в один прекрасный день объединились и по-братски разделили это общее наследие, не было бы границ счастью, процветанию и славе трехсот или даже четырехсот миллионов ее обитателей… Первый шаг к воссозданию европейской семьи — это примирение и заключение партнерских отношений между Францией и Германией.
Только так Франция вновь станет духовным светочем Европы. Возрождение Европы невозможно без духовного возрождения Франции и Германии".
В Фультоне Черчилль призвал к единению англосаксонских народов и поискам взаимопонимания с Россией: "Никогда не было в истории войны, которую было бы легче предотвратить своевременным действием, чем та, которая только что опустошила огромную область на планете. Такой ошибки повторить нельзя. А для этого нужно под эгидой Объединенных Наций и на основе военной силы англоязычного содружества найти взаимопонимание с Россией. Тогда главная дорога в будущее будет ясной не только для нас, но для всех, не только в наше время, но и в следующем столетии".
После Фультонской речи Черчилль признался Трумэну: "Если бы я мог вторично появиться на свет, я хотел бы родиться в Америке. Это единственная в мире страна, где молодой человек знает, что перед ним распахнуты ворота в будущее неограниченных возможностей".
Из британского посольства в Вашингтоне Черчилль послал письмо премьер-министру К. Эттли и министру иностранных дел Э. Бовину, где, в частности, писал: "Я убежден, что некоторая демонстрация мощи и силы сопротивления необходима в целях положительного урегулирования отношений с Россией.
Я предвижу, что это станет превалирующим мнением в Соединенных Штатах в ближайшем будущем".
Черчилль предложил немедленно "достигнуть полного взаимопонимания с Россией по всем вопросам" и добиться проведения свободных выборов в странах Восточной Европы. Он призвал к объединению военных усилий стран Запада: "Судя по моим встречам с русскими, я уверен, что они больше всего восхищаются силой, и нет ничего такого, к чему бы они питали больше уважения, чем военная мощь". В СССР речь Черчилля получила даже больший резонанс, чем на Западе. Советская пропаганда стала утверждать, что именно речь в Фультоне стала объявлением "холодной войны". Между тем последняя в полном объеме началась лишь два года спустя — с коммунистического переворота в Праге и блокады Берлина. В 1946 году бывшие союзники еще взаимодействовали в Германии и Австрии. А вот то, что в Фультонской речи прозвучало впервые после Второй мировой войны, — так это призыв к англосаксонскому, европейскому и североатлантическому единству, что воплотилось позднее в создании Евросоюза и НАТО.
Уже 13 марта 1946 года Сталин прокомментировал в интервью "Правде" Фультонскую речь Черчилля (на следующий день текст интервью был опубликован): "По сути дела, г-н Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И г-н Черчилль здесь не одинок — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки.
Ознакомительная версия.
