Леонид Бежин - Ду Фу

Правитель области Хуачжоу, разделявший мнение Ду Фу, поручил ему составить подробный доклад на высочайшее имя. Поэт взялся за эту работу с таким жаром, с каким сочинял лучшие из своих стихов. Ему казалось, что его советы - если они дойдут до императора - принесут большую пользу и помогут правительственной армии разгромить Ань Цинсюя. Письменное слово - вэнь - способно подчас сделать больше, чем льстивый шепот придворных стратегов. Вот почему Ду Фу, не жалея сил, правил каждую фразу в докладе, добиваясь возможного (и невозможного) литературного совершенства. Наконец доклад был завершен и отослан в столицу, но поэт все продолжал думать о предстоящей войне, о замыслах мятежников, и по ночам ему снились планы боевых операций. Даже самый обычный перечень экзаменационных вопросов Ду Фу составлял так, словно собирался экзаменовать не будущих гражданских чиновников, а интендантов правительственной армии, которым предстояло прямо из экзаменационных залов отправиться на поля сражений. Как накормить армию, не увеличивая поборов с народа? Какие изменения внести в закон о мобилизации, чтобы пополнить войска новыми силами, не лишая рабочих рук деревню? Такие неожиданные вопросы задавал Ду Фу кандидатам, привыкшим лишь цитировать наизусть изречения Конфуция.

Между тем доставленный во дворец доклад был прочитан императором. Но Суцзун не последовал советам Ду Фу, понадеявшись на обещанную помощь уйгуров. Пока он ждал, урожай на крестьянских полях успел созреть и мятежники наполнили закрома зерном. Передышка, данная им Суцзуном, позволила накопить силы и оправиться после недавнего поражения. Только в самом конце октября объединенная правительственная армия под командованием девяти военных губернаторов двинулась в наступление на ставку Ань Цинсюя и к 14 декабря 758 года освободила две провинции к востоку и западу от Ецзюня (в этом пункте рекомендации Ду Фу и других дальновидных стратегов, предлагавших сходный план боевых действий, были выполнены). Сам Ань Цинсюй спрятался за укрепленными стенами города, не позволяя противнику приблизиться к рубежу атаки и подтащить 'стенобитные орудия: тучи стрел встречали смельчаков, рискнувших приподняться из-за укрытия. Императорская армия была вынуждена ждать, когда у мятежников кончится продовольствие. Таким образом, задачи наступления удалось выполнить лишь наполовину и военная опасность по-прежнему нависала над страной.

Легко себе представить, с какой внутренней горечью и разочарованием встретил Ду Фу известие об исходе декабрьских сражений. Его главного совета - не затягивать наступления - никто не послушался, и вот результат! Ду Фу понимал, что мятежники Ань Цинсюя принесут еще немало бед и несчастий, а кроме того, неизвестно, как поведет себя в дальнейшем генерал Ши Сымин, назначенный военным губернатором севера. Сохранит ли он преданность императору или, воспользовавшись случаем, снова переметнется к мятежникам? Одним словом, обстановка оставалась неясной и неопределенной, и Ду Фу решил отправиться в Лоян, чтобы все разузнать на месте. Главное, ему хотелось встретиться с влиятельными военными - может быть, с самим военачальником Го Цзыи, который приходился родственником правителю области Хуачжоу (оба носили фамилию Го). Ду Фу надеялся через лоянских военных осуществить то, чего не удалось добиться, посылая доклад императору. Не прислушаются ли военачальники к его советам?..

Пронизывающий зимний ветер поднимал такие тучи пыли, что поэт подчас не видел собственных рук. Пыль мешала дышать, лезла в глаза, набивалась в складки одежды. Ду Фу совсем замерз, но, к счастью, повстречал по дороге Мои Юньцина, своего давнего друга, и они вместе завернули в знакомый дом. Хозяин дома - господин Лю Хао - встретил их радушно и участливо, велел зажечь лампы, накрыть на стол. «Будем всю ночь пировать и читать стихи, - сказал он. - Такие счастливые встречи случаются редко!» Ду Фу грел руки над жаровней и с наслаждением вдыхал запахи горячей пищи. В окна светила луна, и оконная бумага, пронизанная лунным светом, казалась похожей на шелк. «Да, да, - согласился Ду Фу, - будем всю ночь пировать». За столом они обещали друг другу не вспоминать о войне, о мятежниках, но веселье, словно костер в дождливую ночь, едва вспыхнув, сейчас же гасло. Несколько раз хозяин дома хотел взять в руки цитру, вынуть костяные застежки из футляров древних книг, принести расчерченную на клетки шашечную доску, но разговор невольно возвращался к запретной теме. Видно, нельзя не думать и не вспоминать о том, что стало горем для всей страны, и самое лучшее вино кажется горьким, когда люди вокруг мерзнут и голодают...

Через несколько дней поэт добрался до Лояна, города своего детства. Он, конечно, разыскал старый дом тетушки Пэй, где он учился писать большие иероглифы, а затем навестил родные места в Яныпи, где жили многие родственники. Радостное чувство охватило его при виде знакомых рощ и холмов, и сердце сильно забилось, когда колеса дорожной коляски так привычно загрохотали по бревенчатым настилам мостов. Мачеха давно умерла. Ду Фу надеялся встретить в Яныпи своих братьев, но никого из них не оказалось дома - всех разбросала война. В садах уже по-весеннему распускались цветы, птицы стаями носились в воздухе, но нигде над крышами не поднимался дымок - первый признак запустения и заброшенности. Обойдя несколько домов, Ду Фу постучался в ворота Ду Ина, своего любимого брата, о котором он особенно тосковал, и попросил слуг провести в его кабинет. Но и там ничего не напоминало о присутствии близкого человека - книги стояли убранные на полку, и в курильнице давно погасли угольки. По словам слуг, даже наложница Ду Ина, не выдержав одиночества, убежала отсюда, и только старая собака брата неотступно следовала за Ду Фу и, свесив голову, с печальным видом садилась у его ног...

Так и не повидав братьев, Ду Фу особенно обрадовался неожиданной встрече со своим добрым знакомым - господином Вэй Ба. Разыскивая по памяти его жилище, поэт не слишком надеялся застать хозяина, ведь со времени их разлуки миновало два десятка лет. Но, к счастью, оказалось, что господин Вэй Ба по-прежнему живет в Яньши - с женой и целым выводком ребятишек, с любопытством окруживших Ду Фу, едва он вошел в калитку.

На следующий день Ду Фу покинул Яньши и вернулся в Лоян, однако ему не суждено было остаться там надолго. Этому помешали политические события, развивавшиеся со стремительной быстротой. Когда правительственные войска окружили мятежников, укрывшихся за стенами Ецзюня, Ань Цинсюй обратился за помощью к своему бывшему союзнику генералу Ши Сымину. Взвесив все обстоятельства, Ши Сымин, стоявший во главе северных гарнизонов, решил снова предать императора и двинул войска на юг. К 1 февраля 759 года он отбил у императорских войск одну из занимаемых ими провинций. Военный губернатор Ли Гуанби предложил немедленно атаковать неприятеля, но этому воспротивился влиятельный евнух Юй Чаоэнь. Между тем 7 апреля Ши Сымин сам атаковал императорскую армию и нанес ей сокрушительное поражение. Военачальник Го Цзыи отвел остатки своих отрядов, чтобы защитить Лоян, но в Лояне уже началась паника. Люди спешно покидали город, опасаясь повторения кровавой резни и жестоких погромов, устроенных мятежниками около трех лет назад при взятии Лояна Ань Лушанем.