Обе ежедневные русские газеты, "Возрождение" и "Последние новости", были переполнены сообщениями об этом событии. Поддерживавшее Кутепова "Возрождение" требовало от властей немедленно произвести обыски в советском полпредстве на рю де Гренель. Неописуемое волнение охватило чинов РОВСа. Они были готовы двинуться на рю де Гренель, чтобы разгромить полпредство. Но начальство, возложив надежды на французское правительство, приказало воздержаться от самочинных выступлений.
Возмущаясь разбоем советской агентуры в Париже, французские газеты требовали от правительства принятия крайних мер. Обращаясь к премьер-министру, Андре Пиеронно писал в "Эко де Пари": "Интересы и честь страны требуют от Тардье, чтобы он порвал с советской властью". Эмиль Дюре в "Ордр" призывал: "Андре Тардье, порвите с Довгалевским!" В "Либерте" Камиль Эмар писал: "Нужно изгнать разбойников из норы. Нужно произвести в ней обыск. Пусть власти действуют немедленно".
В палате депутатов представители правых и умеренных партий были глубоко возмущены деяниями ОГПУ и требовали разрыва отношений с СССР. Депутат от Парижа Луи Дюма внес запрос министру внутренних дел. Он требовал обеспечения свободы и безопасности иностранцам, нашедшим политическое убежище на французской земле.
Но в понимании премьера Андре Тардье высшие интересы Франции нуждались в обратном — сохранении и укреплении отношений с СССР. Лишь для видимости и успокоения взволнованной общественности на словах были приняты меры к розыску виновников похищения. Официальное расследование было поручено Фо-Па-Биде, комиссару по особым делам префектуры полиции.
Борис Прянишников вспоминал:
"В горестные дни исчезновения любимого мужа Лидию Давыдовну Кутепову почти ежедневно навещала Надежда Плевицкая. Приходила к ней, чтобы поплакать вместе. Чтобы облегчить горе. И узнать, нет ли чего-либо нового, ей и ее мужу интересно. Бывал и Скоблин.
Они утешали Кутепову и говорили, что ее муж жив.
— Как, где он, что с ним? — со слезами на глазах спрашивала Кутепова.
— Я видела сон, ему хорошо. Я верю снам, они сбываются. Вы еще встретитесь с ним, — ласково и участливо утешала Плевицкая. Близкие к Лидии Давыдовне люди восхищались чутким и отзывчивым сердцем Надежды Васильевны".
IIКогда стало ясно, что Кутепов исчез бесследно, по-видимому, погиб, и вообще на его возвращение надеяться не приходится, был избран новый председатель РОВСа — генерал Евгений Карлович Миллер.
Миллер родился в Двинске 25 сентября 1867 года. В 1884 году он окончил Николаевский кадетский корпус, в 1886 году — Николаевское кавалерийское училище. Начал службу в лейб-гвардии Гусарском Его Величества полку. В 1892 году окончил по первому разряду Николаевскую академию Генерального штаба. В 1898 году он был назначен военным атташе в Бельгии и в Голландии. Затем, с 1901 по 1907 год, Миллер занимал пост военного атташе в Италии. В 1908–1909 годах отбывал строевой стаж, командуя 7-м Белорусским гусарским полком, 6 декабря 1909 года был произведен в генерал-майоры. В 1910 году занимал должность 2-го генерал-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба, в его ведении находились все русские военные атташе в странах Европы. С 1910 по 1912 год был начальником Николаевского кавалерийского училища. В ноябре 1912 года Е.К. Миллер принял пост начальника штаба Московского военного округа. После объявления мобилизации летом 1914 года Московский округ сформировал 5-ю армию во главе с генералом Плеве и его начальником штаба Е.К. Миллером. В 1915 году Миллер был произведен в чин генерал-лейтенанта. В январе 1917 года он был назначен командиром 26-го армейского корпуса в 9-й армии генерала Лечицкого. В дни развала армии, 7 апреля, был ранен взбунтовавшимися солдатами из прибывшего на фронт пополнения. В августе 1917 года Миллер был назначен представителем Ставки Верховного главнокомандующего при итальянской главной квартире. Здесь его застала революция. После заключения Лениным Брестского мирного договора с Германией западные союзники оказались в затруднительном положении. Они стремились к свержению советской власти, и при их участии летом 1918 года в Архангельске было образовано правительство Н.В. Чайковского. В августе в Архангельске высадились союзные войска — англичане, американцы и французы — под общим командованием английского генерала Пуля. Правительство Чайковского вызвало Миллера в Архангельск для принятия должности военного губернатора Северной области. В феврале 1920 года Миллеру пришлось оставить и Архангельск… И вот в 1929 году Кутепов назначил Миллера первым заместителем председателя РОВСа.
Борис Прянишников писал о нем: "Миллер принадлежал к тем служилым людям старой России, у которых личное было всегда на заднем плане. Воспитание, полученное в семье и школе, определило его жизненный путь. Смысл жизни — не служба ради карьеры, но служение отечеству, готовность в любой момент принести себя в жертву ради блага страны. Идеальный офицер Генерального штаба, Миллер был совершенно лишен честолюбия. Волевой, тактичный, доступный для подчиненных, скупой на слова, исключительно трудоспособный и энергичный, он жил для России и ее армии. Он был прекрасным семьянином, но строго отделял дела служебные от дел семейных. Его жена, Наталья Николаевна, говорила, что деловая жизнь ее мужа была для нее закрытой: "Бывало, придет домой. Я спрашиваю его: какие были новые знакомства, встречи, разговоры? Он отвечает: "Сейчас, сейчас". — Да, да, знаю, сейчас будешь рассказывать меню обеда". Только меню обеда он мне и рассказывал. Ни одного слова о делах". Миллер был человеком долга. Возглавил Белое движение на севере России не в силу личных амбиций, но по зову долга перед родиной, также по зову долга стал председателем РОВСа после похищения Кутепова".
Е.Ж. Миллер
В годовщину исчезновения Кутепова в концертном зале Гаво РОВС устроил собрание памяти генерала. Выступал Миллер, снова упрекая французское правительство в бездеятельности и потворстве большевикам: "Нам пришлось вкусить всю горечь сознания, что пока не изменится картина взаимоотношений западноевропейских государств с той властью, которая была заинтересована в исчезновении генерала Кутепова, до тех пор нельзя рассчитывать на выявление преступников и привлечение их к ответственности". Его слова были встречены аплодисментами всех присутствующих, но далеко не все из них были искренни в своем восторге. Не все легко приняли Миллера в качестве нового главы РОВСа.
Борис Александровский: "Надо сказать, что возглавление им РОВСа вызвало некоторое замешательство в кругах белого офицерства. Кутепов был плоть от плоти и кровь от крови тех кругов офицерства, которое "сделало" Гражданскую войну. Его популярность среди офицеров врангелевской армии, задававших тон всему РОВСу, была колоссальна. Он был выразителем дум и чаяний преимущественно белоофицерской молодежи, да и сам он не был стар: Гражданскую войну он начал в возрасте 35 лет. Миллер, наоборот, принадлежал к кругам старого кадрового генералитета. Его Северная белая армия была малочисленна, а ее существование — кратковременно. На юге России о ней знали очень мало. Удельный вес старых офицеров в РОВСе был невысок. Для них Миллер был, конечно, вполне "свой" и не чета "выскочке" Кутепову. Потоп в РОВСе задавала "молодежь", а не "старики". Этой "молодежи" пришлось смириться и выжидать дальнейшего развертывания событий".
