Положение нашей миссии, как и других советских миссий в американской и французской зонах, носило некоторую неопределенность в смысле получения информации о положении в стране, в армиях бывших союзников. Нас, в отличие от военных атташе, командование БРА никуда не приглашало, ни на маневры, ни на учения. Наши бывшие союзники стремились в некотором смысле держать нас в изоляции. Поэтому мы вынуждены были проявлять инициативу и работать по своему плану.
Рабочий день офицеров начинался с заслушивания информации о положении в мире, в Европе и более подробно в ФРГ и войсках НАТО. Ежедневно такую информацию готовили переводчики по сообщениям радио и местной прессы, иногда поручалось готовить такую информацию другим офицерам.
Затем часть офицеров садились за изучение прессы — журналов, газет, справочной литературы по политической и военной тематике. Делали некоторые обобщения или справки по новинкам в оперативном искусстве, тактике, вооружении, технике, слушали радио. Журналов и газет английских, американских, немецких мы выписывали множество, покупали их в книжных киосках и магазинах. Недостатка в литературе на иностранных языках не было.
Другая часть офицеров выезжала на автомашинах знакомиться со страной, ее достопримечательностями. Попутно, если на маршрутах движения попадались войска, то знакомились на ходу с этими войсками, с их вооружением и техникой, с организацией их передвижения, внешним видом военнослужащих различных армий, входящих в СГА. Иногда удавалось увидеть организацию занятий с воинскими подразделениями в поле.
Некоторые наши офицеры оказались случайными свидетелями парашютного десантирования американской бригады на полях южнее Ганновера. Той самой бригады, о которой много писали, что она погрузившись в самолеты на территории США, без промежуточной посадки была доставлена в ФРГ и выброшена с вооружением на ее территорию.
Штабом БРА нашей миссии была выдана карта с нанесенными на ней постоянными запретными районами, границы которых пересекать членам миссии запрещалось. Мы полагали, что закрытыми для нас районами были позиции и склады средств ядерного нападения, важные пункты управления оружием и войсками, арсеналы с вооружением и техникой для войск двойного базирования, аэродромы боевой авиации, пункты базирования флота, позиции средств ПВО и радиотехнической разведки, полигоны и оборудованные учебные поля.
За сутки, а иногда за несколько часов до начала учений, запланированных для проведения с натовскими войсками, нам вручалась карта с временными запретными районами, на которой указывался срок действия запрета (часы и даты). Карту обычно подписывал начальник штаба БРА.
Англичане ревностно следили за тем, чтобы не дай бог, машина нашей миссии пересекла границу запретного района. Одновременно с вручением карты временных запретных районов около миссии устанавливалось круглосуточное дежурство экипажей английской военной полиции, иногда дежурили по два-три таких экипажа. Полицейские машины имели сильные моторы, были быстроходны, экипажи экипированы приборами наблюдения. В полицейских машинах имелся альбом с фотографиями всех офицеров миссии, снимки наших автомашин с номерами. На всех наших автомашинах были больших размеров, нестандартные желтые номерные знаки, на которых нанесены черные номера и красные символы советского флага.
Номерные знаки наших автомобилей были очень далеко видны, они окраской и размерами резко отличались от номеров машин ФРГ и военных машин натовских войск.
Стоило нашей автомашине выйти с территории миссии, как вслед за ней пристраивалась английская полицейская машина и сопровождала нашу автомашину по всему маршруту до ее возвращения на территорию миссии. При остановках нашей машины на стоянках, останавливалась и полицейская автомашина, при возобновлении движения, двигалась вслед и английская машина. По ходу движения старший экипажа полицейской машины докладывал в штаб БРА по радио о местоположении машины миссии и действиях наших офицеров. Примерно в 13 часов, где бы мы не находились, прибывала другая полицейская машина и происходила их смена, слежка продолжалась. Экипаж машины, которая сменилась, делал прощальные жесты нашим офицерам и уходил на отдых. На стоянках экипаж полицейской машины, если к нему обращались, входил в контакт с нашими офицерами, поддерживал ничего не значащий разговор, принимал угощение сигаретами, но продолжал выполнять свои полицейские обязанности.
Если колонна военной техники шла навстречу нашей машине или перегоняла ее, полицейские делали все возможное, чтобы не дать нашим офицерам наблюдать за колонной. Полицейские ставили свою машину так, чтобы не дать возможности двигаться нашей машине, не давали развернуться, вплоть до того, что закрывали стекла машины своими спинами или накидками. Помню случай, когда на машину, где был старшим подполковник П.А. Березанский, полицейские набросили брезент, чтобы офицеры не могли наблюдать прохождение английской колонны военных машин и техники.
Незаконные, необоснованные задержания офицеров миссии в зоне были довольно частыми. В английских казармах, клубах, в западногерманских полицейских участках на видных местах вывешивались фотографии и рисунки автомашин миссии с их характерными броскими номерами. Под рисунками указывалась просьба сообщить о месте и времени появления машин миссии и указывались номера телефонов, по которым следовало об этом оповещать. Местные жители ФРГ говорили, что англичане даже выплачивали немцам до 5 марок за сообщение о появлении советских офицеров миссии.
В английской и западногерманской прессе периодически помещались тенденциозные статьи о «шпионской» деятельности офицеров советской миссии. В этих статьях немцы возмущались правом дипломатической неприкосновенности миссий. Например, в английской газете «Фосиз Уикли эко» от 17.4.83 была помещена статья с заголовком «Захвачены с поличным». В статье сообщалось: «Вчера трое военнослужащих Советской военной миссии связи удерживались в течение двух часов после того, как они были задержаны вблизи гражданского ядерного научно-исследовательского центра в окрестностях г. Юлих, Западная Германия. Представитель немецкой полиции сказал, что дело британских военных властей — установить, выполняли ли русские шпионские задачи». В действительности такое задержание наших офицеров было, только старший экипажа нашей машины полковник Э. А. Баранов выполнял обычный выезд в зону, и уж никак наши офицеры не могли сквозь стены института рассмотреть хранившиеся там секреты.
В журнале «Вертехник» №Л за 1983 год была немецкая статья «Советские военные миссии — враждебный фактор для бундесвера». В статье, в частности, говорилось: «Советские военные миссии связи являются пережитком оккупационного времени и ведут открытую военную разведку. Они расположены во Франкфурте-на-Майне (бывшей американской оккупационной зоне), Бюнде (бывшей английской оккупационной зоне), Баден-Бадене (бывшей французской оккупационной зоне). Они останутся враждебным фактором для бундесвера так долго, пока западные союзники будут иметь аналогичные миссии при советском Главкоме в Потсдаме».
