В этой сфере также сформировался сплоченный круг талантливых единомышленников, обладающих силой интеллекта и государственной волей, таких, как В. П. Бутков, С. И. Зарудный, К. П. Победоносцев, А. А. Книрим, М. Е. Ковалевский, О. О. Квист, Н. И. Утин, Н. И. Стояновский, Д. А. Ровинский, Н. А. Буцковский.
Опора на подобных людей придавала министру Замятнину сил и уверенности, ощущение надежности и обстоятельности в делах. В результате гласность и публичность вывели правосудие из «мрака канцелярской тайны», впервые поставив суды в России под контроль общества и печати.
Реформа судебной системы России была провозглашена императорским указом 20 ноября 1864 года. Старая судебная система с ее укоренившимися пороками подлежала демонтажу. И все же именно среди ее представителей Замятнин искал единомышленников, постепенно подбирая тех, кто на деле проявлял готовность подхватить новое, продвигаться по избранному пути. Целеустремленность, деятельная энергия Замятнина удивляли всех. Он посетил десятки судебных заседаний, наблюдал течение процессов, выявляя тех, кому предстояло в будущем пожизненно вершить суд над людьми. Одним из его единомышленников стал Н. И. Стояновский, товарищ министра. С его участием удалось отстоять главные ценности судебной реформы и, что особенно существенно, запустить механизм ее продвижения. Благодаря настойчивости Замятнина и его «команды» в начале 1866 года приступили к работе окружные судебные инстанции в Санкт-Петербурге, а затем и в Москве. Для их укомплектования потребовалось время. Однако масштабность решенной Замятниным и его министерством задачи говорит сама за себя. Для замещения новых должностей в Санкт-Петербурге и Москве необходимо было подготовить судебный персонал в количестве 394 человек, которым предоставлялся пожизненный иммунитет. И это обстоятельство оказалось решающим с точки зрения практического применения судебной практики к российским реалиям.
Новые правовые установления довольно быстро привились: эффективно заработал суд присяжных, доказал свою жизнеспособность институт мировых судей. Для того чтобы на деле вершить суд «скорый, милостивый и правый для всех», Замятнин строго отстаивал и защищал новые принципы судопроизводства, а именно: гласность судебной деятельности и независимость суда; состязательность сторон в ходе процесса; избавление прокурорского надзора от подчинения «случайным административным видам и соображениям». Продвижение этих требований было делом непростым. Давали себя знать интересы представителей высших сословий, тех, кто в прежние времена имел возможность управлять судом и его решениями в собственных целях. Соприкосновение высшей власти с новыми юридическими реалиями вызывало раздражение и противодействие. Колебания маятника общественных настроений, выступления политической оппозиции были сопряжены с немалыми испытаниями для новой судебной системы: оказывалось давление на суды, делались попытки склонить прокуратуру к административным санкциям, изобретались различные способы манипулирования правовыми, нормами. Поступали указания свыше с целью надавить на прокуратуру, включить механизм подавления радикализма и инакомыслия, особенно когда заходила речь о юридической оценке некоторых выступлений в газетах и журналах, где остро критиковалась государственная система.
Реакция, наступившая вслед за покушением Каракозова на Александра II в 1866 году, ознаменовала собой и наступление на новую систему судопроизводства. Верховенство закона было поставлено под вопрос. Первой жертвой стали вынужденный уйти в отставку Замятнин, а затем и наиболее влиятельные его последователи. Бывшего министра, однако, не выставили за порог: его назначили членом Государственного совета, где он продолжал отстаивать ценности созданной им судебной системы. Дело его жизни, несмотря на мрак реакции и невежество ретроградов, и далее проявляло свою жизнеспособность.
Гласный суд присяжных, опирающийся на судебные уставы 1864 года, пользовался широкой поддержкой в российском обществе. Окончательное разрушение его, как и многих других уложений, придававших судебной системе цивилизованные черты, произошло после 1917 года, когда классовая ненависть решительно отвергла предшествующий опыт строительства российской государственности.
Предпринимаемые ныне, на рубеже XX и XXI веков, преобразования судебной системы России повторяют искания, пройденные русским обществом в ту далекую эпоху. Реформы права и судопроизводства продвигаются теми же путями, какие прокладывал Замятнин со своими единомышленниками и помощниками.
* * *
В наиболее плодотворный, реформаторский период царствования Александра II его правящий кабинет укреплял Александр Васильевич Головнин (1821–1886), в ту пору министр народного просвещения (1861–1868).
Деятельность Головнина выходила далеко за рамки его прямых обязанностей. Он олицетворял собой движущие силы так называемой эпохи десятилетия (1856–1866). Это был государственный деятель, интересы и влияние которого простирались на всю общественную жизнь, что прибавляло ему популярность и одновременно множило число его врагов.
Головнин проявил свои способности уже сразу после окончания того же Царскосельского лицея, выполняя различные задания по линии Морского министерства, в частности в Финляндии, где ему пришлось провести около года для составления подробного описания этого края. За это время он выучил шведский язык в дополнение к четырем европейским, какими уже владел. Великий князь Константин Николаевич ценил его энциклопедическую образованность и видел в нем своего единомышленника. «Морской сборник», который было поручено редактировать Головни-ну, в первые годы правления нового российского самодержца стал рупором набирающего силу движения за обновление России. Журнал собирал новаторски мыслящих людей из публицистов, литераторов, деятелей радикального крыла интеллигенции, кому впоследствии удалось влиться в когорту реформаторов новой эпохи. Среди них были братья Д. А. и Н. А. Милютины, Ю. Ф. Самарин, К. Д. Кавелин, Д. Н. Замятнин. В этой среде рождались грядущие проекты и разрабатывались подходы к решению крестьянского вопроса, вынашивались планы преобразований в других сферах российской жизни.
Министерство народного просвещения, ранее считавшееся второстепенным, в ходе осуществленных Головниным преобразований стало занимать ведущее положение в общественно-политической жизни России. Либерализация университетского образования основывалась на освоении европейских традиций. Для их тщательного изучения за границу были командированы прогрессивно мыслящие доверенные лица. В 1863 году был обнародован Устав высших учебных заведений, где ликвидировались барьеры между студентами и преподавателями, обосновывались права на университетское самоуправление, вводились новые ученые степени и создавались новые научные кафедры. Тогда же были существенно повышены оклады профессоров. Главной целью, которую преследовал Головнин, являлось не только повышение качества российского образования, преодоление отставания науки и обучения от потребностей времени, но и построение в России гражданского общества, основанного на праве и законе.
