училище, но вскоре оставил его и занялся самообразованием. То же произошло и после с железнодорожным училищем. Судьба всё-таки выпрямляла его путь, ведя к главному делу жизни. Начался творческий период. Дмитрий начинает сотрудничать с такими известными на то время изданиями, как «Комсомольская правда», «Прожектор», «Молодая гвардия» и другими. В рецензиях на стихи Кедрина отмечался его неповторимый стиль.
Д.Б. Кедрин
Но капризная судьба вновь напомнила о себе в 1929 году, когда Дмитрий попал в тюрьму за то, что не донёс на своего друга, отец которого был генералом в армии Деникина. Не помогли и уже заметные публикации, и отклики на его творчество известных литераторов. Год и несколько месяцев несвободы в самом деятельном возрасте, в цвете таланта – это уже почти удар. Естественно, издания, державшие нос по ветру, не спешили снова его публиковать. Большинство написанных в это время произведений знали одну дорогу – в письменный стол.
В 1931 году после женитьбы он перебирается в Москву, сначала в район Таганки, а потом, уже с дочкой, в Черкизово. Начинается тесное сотрудничество с издательствами в качестве редактора, появились новые публикации.
Поэма «Зодчие», с которой начался рассказ о поэте, была написана в 1938 году, однако известность пришла к Дмитрию Кедрину шестью годами раньше, когда из-под его пера вышло стихотворение «Кукла», попавшее волею обстоятельств сначала к Горькому, а там и к руководству страны, в том числе, как говорят, и к Сталину, что не удивительно: вождь любил быть в курсе значимых явлений в литературе. Все дали «Кукле» высокую оценку, однако это не спасло Кедрина от будущих новых неприятностей. Достаточно сказать, что при жизни у него вышел только один небольшой сборничек «Свидетели», сокращённый до минимума вездесущей цензурой. Литературная критика то и дело обвиняла поэта в преобладании лирических тем в ущерб поддержки государственного курса на строительство новой жизни в стране. Осталось добавить, что ко всему этому талантливого поэта и его семью преследовала постоянная нужда, в том числе, казалось бы, нетерпимые для творческого человека жилищные условия. В Черкизове с дочкой и женой он жил в маленькой комнате, а за тонкой стеной то и дело бузили пьяные соседи… На гонорар от «Свидетелей» он купил жене Людмиле шубу, а вот на пишущую машинку денег уже не осталось… Но, будто догадываясь о скором уходе из жизни, Кедрин творил и выдавал в этих условиях на-гора первоклассные произведения: и «Кукла», и поэма «Зодчие», и «Рембрант», и другие, о чём речь ещё впереди.
Но вернёмся к «Кукле». Как темно в этом доме! Тут царствует грузчик багровый, Под нетрезвую руку Тебя колотивший не раз… На окне моем – кукла. От этой красотки безбровой Как тебе оторвать Васильки загоревшихся глаз?
Как мы видим, Кедрин не хочет обходить и то, что живы пережитки семейного хамства в семьях, и то, что далеко не всем детям живётся радостно, как хотелось бы. И, как всегда, поэт рисковал опять попасть в число неугодных власти. Но искренность и правдивость повествования поневоле передавались читателю, кем бы он ни был.
Что ж! Прильни к моим стеклам И красные пальчики высунь… Пес мой куклу изгрыз, На подстилке ее теребя. Кукле – много недель! Кукла стала курносой и лысой. Но не всё ли равно? Как она взволновала тебя! … Дорогая моя! Что же будет с тобой? Неужели И тебе между них Суждена эта горькая часть? Неужели и ты В этой доле, что смерти тяжеле, В девять – пить, В десять – врать И в двенадцать — Научишься красть?
И, наконец, автор дарит надежду, больше того, он уверен, что так не должно быть в любимой им стране, и заканчивает стихотворение на высокой ноте, что, вероятно, и подкупило даже самых рьяных блюстителей «правильной» литературы.
…И придут комсомольцы, И пьяного грузчика свяжут, И нагрянут в чулан, Где ты дремлешь, свернувшись в калач, И оденут тебя, И возьмут твои вещи, И скажут: «Дорогая! Пойдем, Мы дадим тебе куклу. Не плачь!»
В конце тридцатых годов из-под пера Дмитрия Борисовича выходят и такие значимые произведения, как «Конь», «Песня про Алену-старицу» и, конечно же, уже упомянутая стихотворная драма «Рембрандт». А между ними – тонкая, прекрасная лирика. И с юмором, в народном стиле – «Как мужик обиделся», и нежная «Колыбельная песня», и полная восточной мудрости «Кофейня». Вот её многим известное начало:
У поэтов есть такой обычай — В круг сойдясь, оплевывать друг друга. Магомет, в Омара пальцем тыча, Лил ушатом на беднягу ругань…
И, конечно же, невозможно не привести целиком небольшое замечательное стихотворение «Красота»:
Эти гордые лбы винчианских мадонн Я встречал не однажды у русских крестьянок, У рязанских молодок, согбенных трудом, На току молотящих снопы
