Ознакомительная версия.
Но и после этого не всё было ладно, и 31 октября 1949 года выходит ещё одно Постановление СМ СССР № 4960-1909с «Об укреплении руководства строительством Волго-Донского водного пути» — ещё более «бериевское» по стилю и духу, то есть — точное, деловое, конкретное как в части констатации недостатков, так и путей их выправления.
Кроме прочего, в Постановлении говорилось:
«… в процессе подбора руководящих и инженерно-строительных работников для Волгодонстроя Управлением кадров Министерства внутренних дел СССР (начальник Управления т. Обручников) Главгидростроем и Волгодонстроем (начальник т. Рапопорт) на некоторые руководящие должности были назначены лица, не внушающие доверия (Райкин, Гринман, Курзон, Ляховецкий). Продолжительное время не был назначен заместитель начальника Волгодонстроя по общим вопросам. нет заместителя главного инженера по гидротехническим сооружениям.», и т. д.
Бери., то бишь — официально — Сталин, намечал в Постановлении Совмина ряд мер. В частности, Главгидрострой МВД СССР был переведён из Москвы непосредственно на строительство Волго-Дона и объединён с управлением «Волгодонстрой» в Главное управление «Главгидроволгодонстрой» под руководством С.Я. Жука.
Тем же Постановлением заместителем главного инженера по гидротехническим сооружениям Главгидроволгодонстроя назначался Н.А. Филимонов (как и Жук, за строительство Волго-Донского канала в 1952 году он получил звание Героя Социалистического Труда).
Характерно то, что в Постановлении, официально подписанном главой Правительства, было записано: «Сохранить за т. Филимоновым Н.А. занимаемую им жилплощадь в г. Ленинграде».
Как видим, Берия не забыл даже о такой, казалось бы, «мелочи» — в государственных-то масштабах! Однако Берия прекрасно понимал, что те, от кого он требовал «драться» за реализацию решений Правительства, не щадя сил и времени, очень чутки к тому, что Сталин и Берия о подобных «мелочах» не забывают.
К весне 1952 года работы на Волго-Доне заканчивались, 19 мая 1952 года была утверждена Правительственная комиссия по приёмке готовых сооружений Волго-Донского водного пути. А 12 июня 1952 года министр МВД СССР С.Н. Серов и его зам И.А. Серов в чисто деловой записке на имя Берии докладывали о ходе первых проводок судов по новому каналу.
Причём Волго-Дон был лишь одной из множества повседневных «мирных» забот Берии, кроме «оборонных» «дел № 1, 2 и 3», которым он повседневно был обязан — официально обязан! — отдавать половину своего рабочего времени.
Когда тут по женщинам шастать и гарем содержать? Пожалуй, на такой вопрос способны внятно ответить лишь сочинители небылиц о Берии, с детства уверенные, что булки на берёзах растут, а молоко течёт из коров по трубам.
ПОСЛЕДНЕЕ же — по счёту, но не по значению, что мне остаётся здесь сказать о победах Лаврентия Берии во имя экономической мощи России, это оценить его роль в становлении в СССР новых, наукоёмких, как стали говорить позднее, отраслей экономики.
Насколько я знаю, данную сторону послевоенной деятельности Лаврентия Павловича ранее особо не подчёркивал никто, в том числе и я сам. Как-то не осознавалось ранее со всей отчётливостью, насколько много здесь было сделано лично Берией.
А сделал он на удивление много — лично, сам.
Берия курировал Атомный проект, работы по ПВО Москвы и позднее — по дальним баллистическим ракетам. И каждый из этих проектов был особо наукоёмким. Однако наибольшее число разнообразнейших проблем создавали, конечно, потребности «атомных» работ.
И во все, абсолютно во все, значащие проблемы, связанные с потребностями Атомного проекта, Берия входил самым тщательным и внимательным образом. Через него шёл ежедневный огромный поток не пустых канцелярских, а чисто деловых бумаг — входящих и исходящих.
Входящие он читал, вникал в них, делал подчёркивания, накладывал резолюции. Исходящие, подготовленные с учетом его деловых указаний и решений, он редактировал и подписывал.
Через Берию же шли и все многочисленные «атомные» Постановления и Распоряжения Совмина СССР, которые нередко подписывались хотя и именем Сталина, но реально визировались Берией — он имел такое право, делегированное ему Сталиным.
Вышесообщённый мной факт не умаляет, конечно же, значения и роли личного участия Сталина в Атомном и других оборонных проектах — они были перво степенными, выдающимися. Но к рубежу 40-50-х годов работоспособность
Сталина снизилась, и оперативное руководство оборонными работами, и вообще работой экономики, всё чаще переходило к Берии.
Итак, в конце концов всё замыкалось на Берию и затем, оплодотворённое его решениями и энергией, возвращалось на уровни, где решения претворялись в материальный результат.
И вот тут.
И вот тут я должен признаться, что колебался — знакомить ли читателя с той суховатой «аннотацией» тех основных наших послевоенных «наукоёмких» достижений, где организующая роль Берии оказалась выдающейся?
Многое из того, что я всё же решился сообщить ниже, в полной мере может оценить лишь специалист. Однако, надеюсь, даже люди, далёкие от проблем науки, техники и промышленности, смогут понять и оценить по достоинству то, насколько сложно было Берии разбираться и принимать решения в пределах своих государственных обязанностей только по одному порученному ему делу — «№ 1», то есть — «атомному».
Начну с проблемы получения чистого урана, то есть — получения не просто металлического урана, что само по себе было труднейшим делом, но именно чистого урана, то есть урана, очищенного от посторонних примесей.
Без чистого урана оружейной кондиции бомбы нет! А очистка урана представляет собой чрезвычайно трудную техническую задачу.
В уже известной читателю книге Смита «Атомная энергия для военных целей» сообщалось, что «эта задача была одной из наиболее сложных и для Америки и потребовала привлечения на длительное время крупных специалистов и ряда фирм».
Нужны были, например, чистый аргон и металлический кальций, без которых нельзя организовать получение урана в металлическом виде. В СССР имелось небольшое производство аргона, но этот аргон содержал большое количество азота и не мог применяться для плавки урана. Производства же металлического кальция в Советском Союзе ранее не было совершенно.
До начала Второй мировой войны во всём мире было только два завода, изготовлявших металлический кальций: один завод во Франции и один в Германии. В 1939 году, ещё до оккупации Франции немцами, американцы по технологии, полученной из Франции, построили третий завод по получению металлического кальция.
Ознакомительная версия.
