Хватающие за сердце, прекрасно написанные повести П. Н. Краснова демонстрируют альтернативы решения судьбоносных личных и общественных вопросов. Сделанный им социальный портрет Империи, всего либерально-атеистического подкопа под основы христианского порядка, и спасительных охранительных тенденций монархистов, позволяет понять смысл происходящих в России событий перед Великой войной и происхождение самоубийственного крушения Безумной революции.
Джаркент и стоянка на границе с Китаем попадут в романы Краснова «Амазонка пустыни», «Опавшие листья», «Выпашь». После достижений в должности командира 1-го Сибирского полка, Петру Николаевичу предложили сначала должность помощника начальника ОКШ (в связи с уходом Багратиона), потом — 10-й Донской полк. Краснов в ноябре 1913 г. с сожалением покидал Джаркент. 10-й Донской генерала Луковкина полк располагался в г. Замостье Холмской губернии, на границе с Австрией. На новом месте пришлось налаживать отношения с офицерами по одной схеме с предыдущим полком: особыми знаками внимания и знаками отличия (в 10-м полку привыкли к прежнему командиру, к тому же их не устраивал гвардеец). Через Алексея Карпова, знакомого атаманца, Краснов достал копии наградных дел полка из Лефортовского архива, и издал книжку «Памяти подвигов Донского казачьего Мельникова 5-го полка. Его потомки 10-й Донской казачий генерала Луковкина полк 1812-1814-1914». Иллюстрировал памятку художник Н. С. Самокиш (он же иллюстрировал «Атаманскую памятку» и «По Азии»), автор цветного шаржа: фронтовой корреспондент Краснов, летящий на ядре с пером против японцев. Шарж этот висел в кабинете у Краснова, который называл Самокиша своим другом [85].
В 1913 г. у Краснова вышла книга «Мир тайн. Повести из таинственной жизни и мистических явлений». В основу ее легла повесть «В Манчжурской глуши» (печатающаяся уже в третий раз). Мистические явления она косвенно затрагивает. Из остальных произведений только последние два рождественских рассказа относятся к мистике: «Окровавленные руки» о вечере у генерала Бетрищева с явлением призрака этих кровавых рук по рассказу кубанского офицера и «Рождество под Араратом» с галлюцинацией вкуса. «Среди всех ужасов современных открытий, в этой бездне микробов, в которой мы положительно купаемся, есть что-то вечное, что спасет нас и сохранит. И символом вечности этого была елка» [98, с. 238].
В те годы потусторонние темы привлекали многих писателей. Г. И. Чулков в 1921 г. написал рассказ «Голос из могилы», включавший описание спиритических сеансов, способности через напряжение психической энергии влюбить, убить и временно вернуть из мертвых. В 1916 г. С. М. Городецкий построил рассказ «Тайная правда» на случаях извещения умершими близких людей о произошедшем с ними в момент смерти. Призраки являлись действующими лицами в рассказах М. А. Кузьмина, Ф. К. Сологуба, З. Н. Гиппиус времен Ихмперии, и есть много иных примеров увлечения писателей мистикой и чудесами, чаще на религиозных мотивах, чем научно-фантастических. Так проявлялось неприятие материализма. (См. сборник «Новеллы серебряного века» М.: Терра, 1994.)
Приближение войны слабо ощущалось в России. В начале 1914 г. обещали вторую всероссийскую перепись на 1 января 1915 г. (на это предполагалось израсходовать 11 36 847 руб.). Совсем другое в Германии:
«Омский вестник». 1 марта 1914 г.
«Берлинская ультраконсервативная газета «Post» в обширной статье стремится доказать, что Россия относится враждебно к Германии и что война между этими государствами неизбежна. По мнению газет, Германия не должна, как это было в 1870 г., ждать вызова, а напротив, ей следует взять на себя инициативу военных действий. В таком духе статья появилась и в «Vossisclie Zeiting»: «Тетка Фосс» считает войну с Россией неминуемой». — В Германии правительственная печать готовила общественное мнение к задумываемой войне. В России отвечали вариациями на тему, что Россия хочет мира, но готова к войне.
«Омский вестник». 9 марта 1914 г.
«Благоприятная оценка финансового положения России в связи с теми уверенными и спокойными заявлениями, которые были сделаны военным министром и другими представителями правительства, произвели очень выгодное впечатление на депутатов. По словам ПП. Барка, наша свободная наличность достигает в данный момент колоссальной суммы в 500 миллионов, в то время как государственные доходы продолжают систематически увеличиваться. Министр финансов сказал, что поступления в прошлом 1913 г. превысили поступления предшествовавшего 1912 г. на 39 миллионов, и что за истекшие месяцы этого года государственные доходы неуклонно продолжали возрастать».
Вопреки преемственной советско-демократической агитационной традиции, французские займы и инвестиции не создавали зависимости России от Франции, Российская Империя не играла подчиненной роли в союзе и не находилась на краю пропасти. Это доказано и французскими историками. Они же признали, что Россия до войны была 2-й державой в Европе после Германии и все более усиливалась [63, с. 40–43].
«Сараево, 15-6. При проезде утром эрцгерцога с супругой на торжественный прием в ратуше, в автомобиль была брошена бомба, отброшенная эрцгерцогом, но взорвавшаяся, когда автомобиль проехал дальше, и ранившая двух лиц свиты, ехавших в следующем автомобиле, а также шесть человек из публики. Преступник, Кабронович Тре-бинья, арестован.
После приема престолонаследник с супругою продолжали поездку.
Гимназист 8 класса Принцип, из Грахова, ранил из браунинга эрцгерцога в лицо, герцогиню — в живот. Раненые перенесены в Конак [здание правительственного учреждения], где вскоре скончались.
Убийца арестован.
Толпа пыталась расправиться с обоими преступниками.
Убийца эрцгерцога — Гаврило Принцип, 19 лет, родился в Грахове, учился в Белграде. На допросе Принцип показал, что он по националистическим мотивам давно намеревался убить какое-либо высокопоставленное лицо. Увидев в автомобиле герцогиню Гогенберг, преступник мгновение колебался, но затем дважды выстрелил. Принцип отрицает наличность сообщников» [90, 17 июня 1914 г., № 128].
Два покушения в один день не были устроены независимо. Как сообщает генерал Воейков, белградская полиция весной 1914 г. хотела выселить Габриновича (Каброновича) не только из столицы, но вообще из Сербии, но Габринович обратился к австрийскому консулу, и тот взял его под защиту и предоставил право проживания в Белграде. Не менее подозрительной была скоропостижная смерть в Белграде русского посла в Сербии Н. Г. Гартвига, смерть в кабинете австрийского посла в тот же самый день, 15 июня. В Белграде Н. Г. Гартвигу поставили памятник — единственному из иностранцев.
