Последние годы Витя не заходил сюда. У него было желание, но к этому времени уже сильно изменился состав. И почти все «старики» уволились…»
Прослеживая биографию Виктора Цоя шаг за шагом, удивляешься двум, казалось бы, взаимоисключающим вещам: внешней случайности происходивших с Витей жизненных ситуаций и их же железной внутренней закономерности, будто кто-то очень уверенной и умной рукой выстраивал его жизнь, ведя его к Звезде.
Кстати, «Звезда» — одно из любимых слов Цоя в песнях, об этом мы уже говорили и еще вспомним.
Группа «Кино», получившая свое название, казалось бы, чисто случайно, наконец скрестилась с кинематографом, — и тоже случайно.
Не слишком ли много случайностей?
В том-то и дело. Очень часто Цой оказывался перед выбором — и он выбирал то, что проще и естественней. То есть практически не выбирал, а плыл по течению.
Пожалуй, единственным выбором, который был много сложней естественного хода вещей, было его уклонение от службы в армии. Конечно, прийти в военкомат было проще, но тут Цой предпочел не полагаться на случай.
А случай мог представиться и там, в каком-нибудь армейском ансамбле, как это случилось с Олегом Валинским. Но этот вариант группы «Кино» в солдатских погонах очень уж фантастичен, и я не стану его развивать.
Выбор-невыбор Цоя всегда оказывался правильным, выводя его на дорогу к славе и успеху. Случайности выстраивались в неслучайную цепочку.
Впрочем, это не единичный случай. Почти все знаменитости рок-н-ролла шли этой дорогой. Казалось бы, Элвис мог и не менять понятную баранку грузовика на непонятную карьеру певца, а ведь не мог, на самом деле. Это было предрешено.
Наступившие гласность и демократия пробудили интерес ко всему творческому андеграунду, не исключая и рок-музыку. Одна за другой выходили книги, за одно хранение которых раньше можно было получить срок, устраивались публичные выставки художников, картины которых раньше можно было видеть лишь у них в мастерских или в западных галереях. По всей стране возникали музыкальные кооперативы, заваливавшие музыкальный рынок неслыханной продукцией — и попсой, и русским шансоном, и подпольным роком.
Однако государственная монополия на выпуск виниловых пластинок сохранялась за фирмой «Мелодия». А там пока царили старые порядки и сидели старые редакторы. Пределом смелости их пока оставался диск «Машины времени». Но благодаря американскому двойному альбому «Red Wave» лед тронулся и тут. Вышли несколько дисков и на «Мелодии», среди них «Ночь» группы «Кино»…
Несмотря на то, что этот альбом, по общему мнению, недотягивал до первых альбомов Цоя, тираж его составил более двух миллионов экземпляров, то есть превзошел все, что могли предложить маломощные кооперативы звукозаписи.
Он подготовил почву для массовой популярности Цоя, которая возникла буквально в течение ближайших полутора лет благодаря совпадению нескольких ударных творческих достижений группы «Кино» и лично Виктора Цоя.
И два таких достижения явились нам в кинематографе.
Вообще, с наступлением эпохи гласности в замкнутую ранее на себе сферу андеграундного рока буквально ринулись кинематографисты. Мы помним эти фильмы с участием наших рок-звезд: «Рок» Алексея Учителя, «Взломщик» Валерия Огородникова. Пришлось и мне вставить по просьбе режиссера Юлия Колтуна в сценарий фильма «Переступить черту» сцену, где некая рок-группа выступает у какого-то нового русского на даче. Между прочим, интерес к року был тогда столь велик, что такие выступления действительно случались.
Мне тоже удалось выступить в роли «папика», организовав весною 1986 года концерт «Аквариума» в Доме писателей, в Ленинграде. Площадка была совершенно немузыкальная, чисто литературная, но Боря охотно согласился, и, кажется, даже бесплатно. Ему в ту пору важно было завоевывать внимание творческой аудитории. Помню его встречу с Вознесенским в ту же пору и опубликованное на диске «Аквариума», выпущенном «Мелодией», впечатление Вознесенского об этой встрече, которое послужило неплохой мишенью для шуток.
Так вот. Концерт «Аквариума» был акустический. В составе еще играл скрипач Саша Куссуль, который тем же летом утонул в Волге во время гастролей.
И на этот концерт без вызова и предварительной договоренности явился Цой с гитарой!
Боря сказал мне:
— Пришел Цой. Он тоже хотел бы сыграть. Это можно устроить?
— Я попробую.
Устроить это удалось легко, и после выступления «Аквариума» я объявил своеобразный бонус. Типа, «а сейчас молодой рок-музыкант Виктор Цой исполнит несколько песен».
Публика в зале была разная. Были люди из тусовки рок-клуба, прознавшие про концерт. Были и литераторы, никогда не слыхавшие о Цое.
И Витя спел песни три-четыре, на бас-гитаре ему подыгрывал Саша Титов.
После концерта я сделал попытку поговорить с Витей, но разговора не получилось. Он тянул свое «не знаю…», «дааа», «может быть», и на какой-то рассказ о себе его было не вытянуть. Я понял, что это бесполезно, и больше таких попыток не предпринимал.
Что касается «Кино», то первой «кинематографической» ласточкой стал короткометражный фильм режиссера Рашида Нугманова «Йа-хха», съемки которого начались в Питере в мае 1986 года.
Встреча Нугманова с Цоем стала началом творческой и личной дружбы, которая вскоре привела к замечательному результату — созданию фильма «Игла», о котором позже.
А пока кроме «Йа-ххи» группа «Кино» снялась летом в Киеве у режиссера Сергея Лысенко в фильме «Конец каникул», который Цой впоследствии оценивал очень невысоко.
И наконец в конце того же 1986 года начались съемки «Ассы» Сергея Соловьева.
Сергей Бугаев («Африка») (из интервью автору, 2008):
«Я уже рассказывал про ситуацию с «Ассой», это случилась под Новый год. Соловьев меня пригласил сниматься, прислал бумагу, а тут менты меня забрали.
Цой пришел туда кричать и меня отбивать. И Соловьев в те дни понял, что он как бы шел в Сибирь за золотом, а нашел что-то куда более существенное, хотя непонятен еще тип металла, даже не алмазы, но вот такое было в Соловьеве ощущение, что он вдруг попал сразу в очень правильную ситуацию.
А у меня тогда все кипело в жизни: группа «Кино» набирает обороты, у нас идут выставки, и вдруг тебе говорят: парень, ты на полгода уезжаешь сниматься! Естественно, я сначала не хотел, хотя меня это спасало физически от тюряги. Да и все к этому моменту поняли, что висим почти на волоске. С Цоем мы до этого работали на лодочной станции — там были подвешены. Потом в каком-то строительном ПТУ. То есть понятно, что если дергают меня, то завтра могут дернуть и его.
