Апрельские бои во Франции не привели к существенному изменению военной ситуации. По этой причине русское командование вновь приняло решение сдвинуть сроки предполагаемых операций. В конце мая, как мы уже знаем, генерал Алексеев покинул свой пост. Конкретные даты начала наступления были определены в приказе нового Верховного главнокомандующего генерала А. А. Брусилова от 4 июня 1917 года. Начать 12 июня должен был Юго-Западный фронт, десять дней спустя предполагалось выступление Западного фронта, 1 июля к ним должны были присоединиться Северный и Румынский фронты.
Согласно этим планам, главный удар наносился силами Юго-Западного фронта, считавшегося наименее затронутым разложением. В соответствии с этим главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал А. Е. Гутор поставил задачи перед входившими в состав фронта армиями. Основная нагрузка ложилась на 7-ю и 11-ю армии, наступавшие в направлении Львова. Особой армии, расположенной севернее, предписывалось сковать противника и не позволить ему перебросить силы в направлении главного удара.
Началу операций предшествовала серьезная подготовка. На всех фронтах, где предполагались наступательные действия, русские войска имели численный перевес над противником не менее чем в полтора-два раза. Еще более заметным было превосходство в артиллерии. Начальник штаба Ставки генерал А. С. Лукомский писал об этом: "На успех надеялись вследствие сосредоточения на фронте значительной артиллерии и считали, что, может быть, при поддержке могущественного артиллерийского огня части пойдут вперед, а победа даст и все остальное".[223] Особенно крупные силы были стянуты на Юго-Западном фронте. Здесь на участке длиною в 70 километров было сосредоточено 42 пехотных и 9 кавалерийских дивизий против 22 дивизий противника. В составе русской артиллерии было около 1300 орудий, в то время как у немцев и австрийцев лишь 700.[224]
Проблема, однако, была не в количественных показателях. Войска стремительно теряли дисциплину. В прифронтовой полосе процветали насилие и мародерство. В полках шли бесконечные митинги, на которых решался вопрос, выполнять или нет приказы командования.
К этому времени вопрос о наступлении давно уже превратился из чисто военного в политический. Для тех, кого страшила нараставшая в стране анархия, наступление было последней надеждой на оздоровление армии и консолидацию общественных сил. По этой причине радикальные политические группы из числа противников Временного правительства были заинтересованы в том, чтобы наступление не состоялось или закончилось неудачей. В эти дни В. И. Ленин писал: "Наступление, при всех возможных исходах его с военной точки зрения, означает политически укрепление духа империализма, настроений империализма, увлечений империализмом, укрепление старого, не смененного, командного состава армии… укрепление основных позиций контрреволюции".[225] В такой ситуации судьба наступления решалась не только на фронте, но и за тысячи километров от него в глубоком тылу.
Для Керенского вопрос о наступлении носил особый характер. Успех или неудача должны были дать ответ, насколько правильным было все то, что он до сих пор делал в должности военного министра. Керенский хотел лично присутствовать при происходящем, а так как дела задержали его в столице, то первоначально намеченная дата была отодвинута на четыре дня. Только 16 июня в Тарнополе, где располагался штаб 7-й армии Юго-Западного фронта, Керенский подписал приказ о начале наступления. Обратим внимание на эту деталь: приказ подписывает не Верховный главнокомандующий, а военный министр. Это было нарушением всех существующих правил и военной субординации. Однако в быстро менявшейся обстановке тех дней никто не обратил на это должного внимания.
Наступление Юго-Западного фронта началось с мощной артиллерийской подготовки. На участке главного удара плотность русской артиллерии достигала 40 орудий на один километр.[226] Никогда прежде русская армия не располагала такой орудийной мощью. Артобстрел продолжался в течение двух дней, не прекращаясь ни днем ни ночью. В 10 часов утра 18 июня в бой пошла пехота. Атака была успешной. К полудню русские войска заняли первую линию окопов противника, а на отдельных участках — вторую и третью. За один этот день в плен было взято свыше десяти тысяч вражеских солдат и офицеров. Но и русские потери оказались велики. Убито было свыше двух с половиной тысяч человек, ранено около десяти тысяч.
Однако уже к вечеру первого дня наступление начало давать сбои. На отдельных участках фронта русские войска, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением противника, вынуждены были отойти на первоначальные позиции. На второй день стало ясно, что продвижение 7-й армии приостановилось. Командование фронта приняло решение перегруппировать силы, поддержав дополнительными подкреплениями натиск 11-й армии. Новая попытка наступления, предпринятая 23 июня, привела к тому, что после незначительного продвижения вперед 11-я армия тоже перешла к обороне.
На этом фоне особенно ярко выглядели успехи 8-й армии, которой командовал генерал Л. Г. Корнилов. Уволенный в апреле с должности главнокомандующего войсками Петроградского военного округа, Корнилов меньше чем за два месяца сумел в значительной степени восстановить в своей армии порядок и дисциплину. На участке фронта, где наступала 8-я армия, в первый же день было взято в плен более семи тысяч солдат и офицеров противника, захвачено 48 орудий. Все попытки германо-австрийского командования остановить продвижение русских войск были неудачны. Развивая удар, части 8-й армии 27 июня заняли укрепленный город Галич. На следующий день армия после упорного боя взяла Калуш, а ее авангард переправился на западный берег реки Ломницы. В ходе наступления армия продвинулась вперед на 25–30 километров. Пленные немецкие офицеры на допросах говорили, что такого стремительного натиска русских они не видели за всю войну.[227] Но успех в любой момент мог превратиться в неудачу. Армия понесла большие потери. Начались затяжные дожди, реки были готовы выйти из берегов. Вражеское командование, обеспокоенное складывающейся ситуацией, спешно перебрасывало на опасный участок фронта подкрепления.
Самым же главным было то, что успех 8-й армии не был поддержан соседями. Среди солдат 7-й и 11-й армий усилилось брожение. Многие части самовольно покидали передовую и отходили в тыл. Офицеры, пытавшиеся удержать солдат на позициях, рисковали при этом жизнью. 2 июля 1917 года за попытку остановить бегство с передовой был убит солдатами командир 22-го гренадерского Суворовского полка подполковник Рыков. Главнокомандующий фронтом генерал Гутор немедленно приказал расформировать мятежный полк, но и это не изменило ситуацию.
