Ознакомительная версия.
В Москве основательно запаслись продуктами. Не только колбасой, консервами, сыром, маслом, но и сахаром, крупами, макаронами. «Все пригодится в деревне», – пояснила Аграфена Васильевна. Так что сумок, рюкзаков, чемоданов хватило с избытком на всех четверых, по два-три места на каждого.
Матрена Яковлевна встретила нас приветливо, с душевной крестьянской простотой: «Живите сколько угодно. Отдыхайте. Всем, что в саду и в огороде, – пользуйтесь как своим. Только молоко придется покупать у других. Я корову не держу…» – извинившись, завершила она свою приветственную речь…
Копаново – деревня и крестьянская, и «дачная». Испокон веков сюда приезжали горожане на отдых. Многие «дачники» здесь уже купили домики, в которых жили в летние месяцы. А кое-кто – и круглый год. Но большинство жителей – крестьяне. И Матрена Васильевна тоже. Она в Копаново – знатная женщина. Во время Великой Отечественной войны председательствовала в местном колхозе. Но после объединения с соседними колхозами здесь остались только две бригады: полеводов и животноводов…
А вообще – место изумительное. Деревня – на берегу широкой, полноводной Оки. Вокруг – лесные массивы. Тишина. Свежий воздух. Благодать…
Места у Матрены Ивановны хватило на всех. Одна была беда: несметные полчища комаров, голодных и злых. Обитали они, видимо, круглый год в подполе. И оттуда, особенно ночами, обрушивались на нас. Ад! Но… деваться некуда. От них нигде спасения не было.
Ничего. Перетерпели это зло. Досыпали днем на Оке или на лесной поляне. Да и в избе днем комары были не столь наглые…
Во всем другом – месяц в Копаново запомнился с наилучшей стороны. Не только природой и тишиной. Но и крестьянской едой. И варениками с вишнями Матрены Яковлевны. И молодым картофелем со свежими и малосольными огурчиками и помидорами с ее же огорода. И вкуснейшим парным молоком, которое ежедневно брали у местных жителей. И рыбой, которую покупали у рыболовов. И не только покупали, но и сами ловили. Удочками на червяков. Правда, удача пришла только раз Нине. Принесла трех хороших окуньков (один – больше ладони. Два других – поменьше). До сих пор сомневаюсь, что Нина их поймала. Может, у рыбаков купила.
– Нет, – клянется. – Я сама наловила…
Не столь важно.
…За месяц деревню и окрестности изучили хорошо. Весь уклад жизни Копаново. Сложилось впечатление, что у всего трудоспособного здешнего населения, помимо приусадебного участка, два основных вида работы: женщины – доярки; мужчины – механизаторы. На каждую дойку женщины направлялись через Оку на лодках и так же возвращались домой. Туда и назад – с песнями. А мужчины занимались механизаторскими делами. На закате дня те и другие отдыхали – веселились на берегу Оки. Изрядно подвыпивши. Но так, мирно. Без драк и ругани…
Многие жители Копаново держали не только коров, но и коз, овец, кур, гусей. Забавно было видеть и слышать, как расходился по своим дворам скот, возвращавшийся вечерами с пастбищ.
Пастухи сопровождали скотину до окраины деревни, а дальше она большей частью самостоятельно, без хозяев, находила свой двор.
Один только баран, которого я нарек «Керей», до полуночи блудил по деревне, точно беспризорный, и блеял в поисках своего двора…
Летние дни – длинные. Много часов на речном пляже ежедневно в течение целого месяца не пролежишь. Тянуло в тень, в лес. И почитать что-нибудь…
У меня в отпуске всегда была работа: я брал с собой чемодан архивных документов и материалов. И с ними отводил душу. Сочетал приятное (отдых) с полезным – научной работой.
У Нины всегда, и в отпуске тоже, «забот полон рот»: готовить завтраки, обеды, ужины; стирать, гладить, убирать…
А Коле было скучно. Взятые книги за неделю он прочитал. А что дальше? В Копаново библиотеки не было. Узнали у Матрены Яковлевны, что библиотека есть в деревне Свинчус, в десяти километрах от Копаново. Туда и ходили. Десять километров туда, десять – обратно. Дважды побывали в Свинчусе: один раз брали книги, другой раз – сдавали их.
…Но самым интересным отдыхом был футбол. Мяч мы привезли с собой. Всего нас было четыре игрока. Поделились на две команды. Нина и я выполняли роль вратарей и защитников. Коля и Аграфена Васильевна – в нападении. Любо-дорого было смотреть, как виртуозно Аграфена Васильевна обращалась с мячом: умело обводила, обыгрывала; точно и смело била по «воротам». Удержать ее и уберечь «ворота» было практически невозможно. А ведь ей шел уже шестой десяток.
– Аграфена Васильевна, где Вы научились так здорово обращаться с мячом, играть в футбол? – не раз спрашивал я.
Она отшучивалась, отмахивалась от моего вопроса, но однажды все же рассказала:
– Я вырастала в небольшом городе. И во дворах мяч был едва ли не единственной забавой. И мальчишек и девчонок. Неважно, какой – тряпичный или резиновый; и даже не мяч, а какая-нибудь обструганная деревяшка или обглоданная косточка. Там и научилась…
Прошли десятилетия с той поры. Но все помнится… И Ока, и лес, и изба Матрены Яковлевны. И она сама. И беспризорный «Керя». И парное молоко, и вареники с вишнями, и молодой картофель с настоящими, вкуснейшими помидорами и огурцами, которых сейчас нигде не отыщешь: все отравлено, испоганено; гибридное, импортное…
Таким запомнилось мне жаркое лето 1972 года. И деревня Копаново на Оке, между Рязанской и Горьковской (Нижегородской) областями…
Счастливой стала для нас квартира Трифоновых и летом 1975 года. Этот год для нашей семьи был особо волнующим и значимым: Коля поступал на философский факультет МГУ. И хотя в активе у него была золотая медаль за среднюю школу, и потребовалось сдавать только один экзамен по истории СССР, все равно и он, и мы, родители, не меньше сына переживали за исход экзамена. Об этом я уже рассказал подробно в главе «Слово о сыне». Здесь упоминаю потому, что к успеху причастны и Трифоновы. На лето все они разъехались на отдых кто куда. А квартира была предоставлена нам в полное распоряжение…
Сколько лет и событий, хороших и разных связано с этой гостеприимной квартирой. Были и грустные дни, когда меня именно отсюда «скорая помощь» увезла в тяжелом состоянии с высокой температурой и с предварительным диагнозом «брюшной тиф» в инфекционную больницу. К счастью, диагноз не подтвердился. Но квартиру Трифоновых – и мебель, и постель санэпидстанция успела «обработать» так, что едкий запах держался много дней…
Но это был исключительный случай. В абсолютном большинстве своем семья Трифоновых и их квартира дарили нам радость и хорошее настроение…
Ознакомительная версия.
