10 декабря
Высоцкий:
— Ты еще лучше стал репетировать Кузькина. Ты повзрослел. Только покраситься нужно обязательно, а то мальчишкой выглядишь.
И я вечером же вчера, идя на репетицию, завернул в парикмахерскую и вышел оттуда черный, как жук навозный.
Шеф:
— Ты чего сделал с собой? Опять кино?
— Что вы, для Кузькина исключительно.
— Ну да?! Солома была лучше.
Вот так, не угодишь. Конечно, я очень черен, это не мой цвет, но, может, высветлюсь еще…
1 января
После спектакля за нами заехали Володя с Мариной, застали врасплох нас. Ну ничего, обошлось. По-студенчески наставили закусок, икры банку… Славно посидели, потрепались. Марина была в своем знаменитом красном костюме, заглазно описанном мной в «Таньке, любовниках и менестрелях». Она видела «Живого» — восторги полные, комплименты. «Сидела, — говорит Володя, — и плакала. Когда у тебя из мешка капало — обратный эффект. Валерий, ты делаешь вещи невероятные… Ты сам не знаешь, как ты в следующую минуту будешь играть… Раньше была работа артиста, хорошая, но работа артиста… Сейчас артиста нет. Есть русский мужик, тип, Кузькин…»
Включил магнитофон, поставил «Не одна во поле…». Марина попросила подарить ей эту пленку, показать в Париже… композитору знаменитому… Она сама готовится петь… «Вот так он и пел, этот Яшка…» — сказал Володя. Понравилось им очень мое пение. Я, конечно, отдал эту пленку с гордостью и счастьем. Наутро жена упрекнула, не преминула занозу под шкурку пустить: «Как ты быстро согласился отдать пленку, даже подумать не успел…» А чего мне думать? Пусть слушают французы, как поет русский мужик.
6 января
О «Живом».
«Живой» снова улегся на полку. Все материалы — «Новый мир», пьеса, роль — все перекочевали опять в секретер. Но странно — я не переживаю, я был готов к этому с самого того дня, когда объявили возобновление. 2 декабря это случилось, а 3 января снова приехала банда во главе с Фурцевой. Ответственнейший и сложнейший день мы прожили 3 января. Утренний спектакль «10 дней» играли, гнали, как из ружья. Закончили без 5 минут 14 часов. А в 14.30 начался прогон «Живого» для 20 человек. «Ты, Валерий, играл сегодня прекрасно… и вообще артисты молодцы — проявили мужество, выдержку… я понимаю, что значит играть в таких условиях». После спектакля состоялось обсуждение в кабинете шефа. Все дамы МК и Управление говорили категорически «против», хоронили заживо, и «не нужно было возвращаться к этому порочному произведению…» и т. д. Кто-то сказал, что это ерничество над святыми темами, над тем трудным, сложнейшим послевоенным периодом, который народ наш так мужественно перенес. Все говорили то же, что и в 1969 году. Всего три человека были новые. В их числе новый начальник Управления Похаржевский, который хуже всех говорил. Но той истерики, той злобы, того крика, который долетает до моих ушей из 1969 года, и в помине не было. Интересно, что труппа по одному человечку робко стала стекаться к этой амбразуре и всю ее закрыла. Потом Ду-пак стал суетиться и прогнал нас. Но это, по-видимому, оказало психологическое действие…
Все это кончилось выступлением министра довольно примиряющим…. Сказала она и про присутствующего Высоцкого: «Слушала пленку… много такого, от чего уши вянут, но есть и прекрасные песни… «Штрафные батальоны»… и еще что-то…» А из-за «Штрафных батальонов» с него шкуру сдирали…
Прощаясь, мило улыбалась нам и два раза руку пожала… Я ей сразу выпалил:
— Екатерина Ал., так ведь у меня медаль «За освоение целинно-залежных земель» и отец — председатель колхоза тех времен… так что я эти времена хорошо знаю…
— Так вот вы и покажите нам сегодняшнего, современного Кузькина…
На этом обсуждении кто-то ляпнул, что этот Кузькин может быть отнесен к любому времени, к любому веку, он такой камаринский мужичок из некрасовской Руси. Это определение понравилось кодле, и они все стали повторять это. В общем, дело закончилось тем, что решили пока работу прекратить и дать авторам подумать и исправить текст, особенно во второй части, — показать, как Кузькин трудится в прибреж-невской Руси, как осознал ошибку и вернулся опять в колхоз и стал передовым колхозником. Шеф ляпнул, что у нас идет цитатный текст из декабрьского пленума… И опять Фурцева когтями и зубами вцепилась: «Какой текст, откуда… Я была на этом пленуме… ничего подобного… пленум был закрытым, материалы не опубликованы… Это некрасиво — пользоваться неопуб. материалами, да откуда вы их могли знать?» Опять запахло порохом. Вообще, шеф плохо ведет эти демагогические, политические дебаты… За него боязно… Того и гляди, что-то сморозит, начинаются сразу придирки — в таком деле точность нужна…
Вот и закончилась вахта «Живого». Ко всем комплиментам я стал равнодушен и не пишу их.
Можаев сказал несколько раз: «Не дают, собаки, показать тебе, что ты гениальный артист…»
25 января
В нашем «Гамлете», кроме лиц, написанных Шекспиром, введен Любимовым живой петух. Быть может, он занял вакантное место уволенного Фортинбраса. В самых ответственных местах он появляется в окошке, кукарекает и тем самым двигает интригу. Петух играет значительнейшую роль, символическую, как по Евангелию: «Прежде нежели пропоет петух, трижды отречешься от меня», — говорит Иисус Петру. Петух связывает Шекспира с Высоцким.
7 февраля
Мы посмотрели днем мою новую квартиру — ездили на «рено» с Высоцким и обалдели от метража и комфорта.
27 февраля
Признаюсь, одна из причин, что я не сыграл Лаэрта, — я не захотел выслушивать этот поток словесный. Это случилось на той репетиции, когда он сказал мне:
— Чего вы там наигрываете, вы совершенно пусты. Кого вы хотите обмануть?! Меня вы не обманете, и снимите очки…
— Я не собираюсь вас обманывать. Мы не на базаре, я не продаю, вы не покупаете… Я работаю…
В этот день, в эту минуту я решил: всё, в эту игру играть не буду! У меня не идет талант, когда мне хамят и видят во мне какого-то разбойника… Мне не верят. Мне говорят, что я сачканул Лаэрта из-за съемок. А снимался я в отпуск и выходные дни. Я убегал на поезд в ночь с «Антимиров» чаще всего. Мне не нравилась эта работа. Как Высоцкий все это выдержал — удивляюсь. Я бы Героя дал ему за такое терпение. Разве с актером можно так обращаться? Ушел из «Гамлета». Я не мог присутствовать при такой унизительной работе с людьми, которые составляют цвет театра.
2 марта
