Утром 4 августа, в день, указанный Ставкой, тысячи орудий и минометов ударили по переднему краю и по всей тактической полосе обороны врага. Это был удар небывало возросшей силы советской артиллерии. Он был спланирован так, что для противника не оставалось возможности укрыться, переждать артиллерийскую подготовку, ему не оставлялось никакой надежды на спасение...
Могуче и грозно работала артиллерия генерала Королькова, потом наступала мертвая тишина, вслед за которой раздавался страшный рев и грохот реактивных снарядов и снова били и били орудия и минометы всех калибров.
Сверху оборону штурмовала авиация генерала Каманина
Высоко поднималась вздыбленная снарядами и бомбами сухая земля, медленно опадала вниз, но в воздухе оставалась высокая сплошная и непроницаемая завеса пыли Солнечным августовским утром в расположении противника стало темно.
В точно указанный планом час, минута в минуту, генерал Жадов отдал приказ пехоте начать наступление, и генералы Родимцев и Козлов подняли свои стрелковые дивизии в атаку.
Удары нашей артиллерии ошеломили противника настолько, что его батареи не отвечали даже тогда, когда артиллеристы перенесли огонь и в атаку пошли пехота и танки.
Ошеломила не только уничтожающая сила ударов, но и внезапность.
Противник был захвачен врасплох. Как ни готовился он к отражению удара, но удар пришелся в момент, когда на переднем крае происходила смена дивизий. Фашистское командование не могло себе представить, что после кровопролитной битвы на Курской дуге войска Воронежского фронта будут способны так скоро перейти к новому наступлению.
Советские войска прорвали тактическую полосу обороны противника.
Но участок прорыва был очень узок. На его флангах гитлеровцам удалось удержать крупные узлы сопротивления — Томаровку и Борисовку, имевшие сильные гарнизоны. С их стороны можно было ждать опасных атак по флангам наступающих войск. Противник мог закрыть прорыв и отсечь брошенные в глубину танковые соединения.
И все же Ватутин решительно и быстро, мастерски ввел в прорыв крупные танковые соединения генералов Катукова и Ротмистрова. Теперь к ним перешла главная роль в наступлении. Танкисты вырвались на оперативный простор и, громя резервы противника, спешившие заткнуть образовавшуюся брешь, в первый же день наступления перерезали основную дорогу, связывавшую белгородскую и томаровскую группировки.
Задача первого дня — труднейшего и многоопределяющего, — предусмотренная планом, была выполнена.
То, что не удалось гитлеровской армии, ее сильнейшим танковым дивизиям СС, которые в первый день наступления продвинулись с огромными потерями лишь на три-четыре километра, блестяще осуществили войска Ватутина.
Этот пример отлично иллюстрирует всю разницу между наступлением гитлеровской армии и Советской Армии.
Наступление Воронежского фронта началось и развивалось в условиях, подготовленных оборонительным сражением на (Курской дуге и контрнаступлением Западного, Брянского, Центрального, Юго-Западного, Южного фронтов, сокрушавших вражескую оборону на протяжении 800 километров, сковавших и теперь уничтожавших ее резервы. Находясь в системе этих фронтов, Воронежский фронт мог действовать решительно и успешно.
При этом некоторые фронты, наступая последовательно, притянули на себя резервы противника, а Воронежский и Степной фронты, наоборот, ударили одновременно и еще больше дезориентировали гитлеровское командование.
Войска Воронежского фронта развертывали действия на основе советской науки о наступлении и на основе оперативного искусства и тактики, резко отличных от тактики гитлеровской армии и превосходивших ее. Развитие наступления Советской Армии питалось все время могучими резервами страны.
Ударная группировка Воронежского и Степного фронтов была настолько сильной, что смогла сразу взломать оборону противника и развить тактический успех в успех оперативный.
Все это создавало совершенно иное качество наступления.
Несмотря на полный успех обороны в первый день битвы, второй день начался ожесточенными контратаками противника.
Подтягивая к участку прорыва свои крупные наземные резервы, гитлеровское командование одновременно бросало в контратаки находившиеся поблизости всевозможные части — учебные, саперные, тыловые, а главное, атаковало головные соединения Воронежского фронта своей тяжелой бомбардировочной и истребительной авиацией.
Белгородский, борисовский, томаровский узлы сопротивления продолжали оставаться в руках противника.
Ватутин, направив часть сил для блокады и уничтожения этих узлов сопротивления, решительно двигал вперед свои танковые соединения, которым вскоре удалось создать угрозу рассечения харьковской группировки противника.
Теперь гитлеровское командование, понявшее всю опасность, которую создало продвижение войск Ватутина, начало стягивать крупные силы.
Ватутин видел, что фланги и тылы его танковых соединений, ушедших далеко вперед, были открыты. И, несмотря на это, Ватутин приказал танкистам пробиться еще глубже в тылы противника. Это был риск, основанный на понимании природы борьбы, при которой чем глубже удар, тем беспомощней становится враг, тем выгодней не топтаться на месте, заслоняясь от контратак врага, а смело атаковать.
Смелый риск и расчет Ватутина принесли успех. Танковое соединение Катукова прорвалось в тыл противника, захватило город Богодухов, рассекло всю харьковско-белгородскую группировку врага надвое, овладело складами и базами с горючим, пополнило свои запасы и получило возможность, не дожидаясь подхода своих тылов, действовать дальше.
Ватутин ускорял наступление и стрелковых соединений. Они овладевали опорными пунктами, которые при стремительном прорыве наших танковых соединений в глубь обороты противника остались в его руках. Не уничтожив эти опорные пункты, не выкурив врага из каждой деревне, не сняв его засады, нельзя было обеспечить общего успеха операции.
Приходилось, развивая наступление, быстро сосредоточивать к очагам обороны пехоту, артиллерию, танки, нацеливать авиацию, в ходе маневра организовывать взаимодействие родов войск.
В этих боях проявилось дарование командиров соединений, котором Ватутин предоставил широкую инициативу действий, проявились возможности всех родов войск.
Стрелковые полки генерала Бакланова прорвались в тыл противника, отрезали пути отхода 19-й танковой дивизии генерала Шмидта.
Гитлеровцы отчаянно пробивались через заслоны советских войск. В таких случаях, чуя смерть, фашисты озверело рвутся из окружения и очертя голову, не считаясь с потерши, идут в атаку. И теперь они атаковали десяти раз, в бой бросались офицерские группы, но вырваться фашистам не удалось. Большинство их было перебито, взято в плен.
