Увидев нас, жители селения стали выходить из своих домов.
Хуссейн описал нам обстановку в ущелье, рекомендовал быть осторожными и быстрее соединиться со своими. Он узнал от балкарцев, живущих выше по ущелью, что две группы наших альпинистов перешли через перевалы и начали подъем к "Приюту Одиннадцати".
С семьей Залихановых я познакомился еще в 1932 году, когда впервые приехал в Баксанское ущелье как турист. Знакомство это переросло в большую дружбу.
Советская власть позаботилась о долгожителе Чокке. Ему был построен в ауле новый дом, а дети Залиханова получили прекрасное образование. Хуссейн стал мастером спорта, заслуженным тренером СССР по альпинизму, заслуженным работником культуры РСФСР. Второй сын - Михаил защитил докторскую диссертацию и ныне является директором Высокогорного геофизического института Комитета гидрометеорологии при Совете Министров СССР.
...По поляне Азау, расположенной у самого подножия Эльбруса, мы шли на базу "Кругозор" особенно осторожно. Здесь можно было попасть и на наши минные поля, и на мины, установленные противником. Здание туристской базы было разрушено, а потому ночевали в каменных убежищах, построенных егерями.
Альпинистов, пришедших из Сванетии, мы догнали на "Приюте Одиннадцати". Они двигались двумя группами: одна под руководством Н. А. Гусака через перевал Бечо, другая, возглавляемая А. И. Грязновым, через перевал Донгуз-орун. В группе Грязнова находилась единственная девушка - отважная разведчица альпинистка Люба Коротаева.
Здесь, на "Приюте Одиннадцати", все группы объединились в отряд. Нас было двадцать человек: политрук Е. А. Белецкий, инженер-капитан Н. А. Петросов, старшие лейтенанты В. Д. Лубенец и Б. В. Грачев, лейтенанты Н. А. Гусак, Н. П. Персиянинов, Л. Г. Коротаева, Е. В. Смирнов, Л. П. Кельс, Г. К. Сулаквелидзе, Н. П. Маринец, А. В. Багров и А. И. Грязнов, младшие лейтенанты А, И. Сидоренко, Г. В. Одноблюдов и А. А. Немчинов, рядовые В. П. Кухтин, братья Габриэль и Бекну Хергиани и я.
В составе нашей группы находились такие опытные альпинисты, как Е. А. Белецкий, Н. А. Гусак, А. И. Си-Доренко, Габриэль и Бекну Хергиани, за плечами которых насчитывались многие годы занятий этим видом спорта и десятки, а у некоторых до сотни покоренных на Кавказе, Памире, Тянь-Шане вершин. Н. А. Гусак до этого имел 12 восхождений только на Эльбрус. Я поднимался на эту вершину уже 10 раз.
Здание "Приюта Одиннадцати" было повреждено бомбами, фасад его весь изрешечен пулями, исковеркан осколками, крыша с дизельной станции снесена взрывом. Все это - следы ударов с воздуха. Метеорологическую станцию на "Приюте Одиннадцати", где мне довелось зимовать еще в 1933-1934 годах, фашисты разрушили. Когда я и Н. А. Гусак, который тоже зимовал здесь после меня, подошли к развалинам станции, печаль охватила наши сердца. Фашистские варвары разрушили высочайшую в мире метеорологическую станцию - научное учреждение, не имевшее никакого военного значения. Вспомнились мне далекие дни, когда мы с Виктором Корзуном пришли сюда на первую зимовку. Осенние бураны сорвали входную дверь, и в здании было полно снега. Ночевали в единственной комнате, наполовину засыпанной снегом. Проникли в нее через окно. На кровати вместо перины лежал снежный покров. Только принесенные теплые спальные мешки позволили переночевать благополучно. В последующие дни мы выгребли из здания снег, начали метеорологические наблюдения и одновременно любовно достраивали и оборудовали станцию. Как все это было давно, как трудно и как интересно! Метеорологическая станция на такой высоте круглогодично работала тогда впервые.
На "Кругозоре" и здесь, в скалах, валялись боеприпасы и исковерканное оружие. Повсюду видны были многочисленные полуразрушенные укрепления и огневые точки. Продуктовые склады оказались взорванными или были залиты керосином.
Со склонов Эльбруса вновь открылась перед нами грандиозная панорама Главного Кавказского хребта с его вершинами и перевалами. Здесь в походах и восхождениях прошла юность большинства из нас. Здесь завязалась наша дружба, затем окрепшая в боях.
На миг все показалось нам далеким, прежним. Собрались в хижине и только тут, присмотревшись друг к другу, заметили, как все мы изменились, пройдя тяжелые испытания войны...
Именно тогда впервые я услышал военную песню альпинистов. История ее такова. Альпинисты Грязнов и Коротаева с группой разведки поднялись на гребень вершины Донгуз-орун над Баксанским ущельем. Там они решили оставить как памятку для "грядущих дней" гранату с запиской вместо детонатора. И осуществили задуманное.
После удачного выполнения задачи разведчики отдыхали в ущелье, вспоминая тяжелый зимний поход. Грязнов произнес первую стихотворную строчку, кто-то добавил вторую. Так и сложилась песня, ставшая очень популярной среди военных альпинистов.
Где снега тропинки заметают,
Где лавины грозные гремят,
Эту песнь сложил и распевает
Альпинистов боевой отряд.
Нам в боях роднее стали горы,
Не страшны бураны и пурга.
Дан приказ - недолги были сборы
На разведку в логово врага.
Помнишь, товарищ, белые снега,
Стройный лес Баксана, блиндажи врага,
Помнишь гранату и записку в ней
На скалистом гребне для грядущих дней.
На костре в дыму трещали ветки,
В котелке дымился крепкий чай.
Ты пришел усталый из разведки,
Много пил и столько же молчал.
Синими, замерзшими руками
Протирал вспотевший автомат
И вздыхал глубоко временами,
Голову откинувши назад.
Помнишь, товарищ, вой ночной пурги,
Помнишь, как бежали в панике враги,
Как загрохотал твой грозный автомат,
Помнишь, как вернулись мы домой в отряд?
Час придет, решительно и смело
В бой пойдет народ последний раз,
И мы скажем, что в снегах недаром
Мы стояли насмерть за Кавказ.
Время былое пролетит, как дым,
В памяти развеет прошлого следы,
Но не забыть нам этих ярких дней,
Вечно сохраним их в памяти своей.
...Трехэтажное здание гостиницы "Приюта Одиннадцати", обитое оцинкованным железом, своими обтекаемыми формами напоминало гондолу огромного дирижабля. Это здание было построено взамен старой деревянной хибары и открыто в 1939 году. Много изобретательности и труда вложили архитекторы и строители в создание такого "отеля над облаками". К слову сказать, главным инициатором строительства и архитектором являлся известный советский альпинист Н. М. Попов.
Фашисты запакостили все помещения до предела. Но нам удалось разместиться в нескольких уцелевших комнатах. И это было весьма кстати - надвигалась непогода.
Ветер бушевал почти неделю. Кончились продукты. И не только те, что мы принесли с собой, но и те, что случайно уцелели после взрыва склада отступившими егерями. Положение становилось критическим: подъем на Эльбрус- в такую непогоду был крайне рискованным, а задание надо было выполнить во что бы то ни стало.
