Хьюи Ньютон - Революционное самоубийство

В метафизическом смысле наш лозунг «Вся власть народу» основывается на представлениях о человеке как о Боге. У меня нет другого Бога, кроме человека, и я твердо верю в то, что человек является величайшим и главным сосудом добра на земле. Если ты обязался быть искренним и честным со всеми, значит, ты дал это обещание перед Богом, а если каждый человек богоподобен, следовательно, ты должен быть искренен именно с ним. Если ты веришь в то, что человек — наивысшее существо на планете, то ты будешь действовать исходя из своей веры. Твоя позиция и поведение по отношению к человеку — это своего рода религия, причем религия, требующая огромной ответственности.

Я увлекаюсь изучением иудейско-христианской идеи Бога, и это имеет для меня большое значение, поскольку, если смотреть с исторической точки зрения, эта идея оказала чрезвычайное влияние на жизнь негров в Америке. Принятие ими веры в иудейско-христианского Бога означало подчинение и привело к формированию устойчивого представления о том, что в загробном мире они получат награду за все страдания, которые выпали в их реальной жизни. Христианство ведь начиналось как религия отверженных и угнетенных. Если первым христианам удалось подорвать власть их правителей и доверие к ним, а также выбраться из рабского состояния, то с чернокожими все обстояло с точностью до наоборот. Когда они были уже рабами, им было навязано еще и христианство, в связи с чем на их плечи легло дополнительное бремя, эдакая тирания будущего — надежда на счастливую жизнь на небесах и страх перед адом. Христианство только усилило у них ощущение безнадежности. Идея спасения и счастья отодвинулась на дальний план, точнее, стала связываться исключительно с миром иным, где Бог вознаградит негров за все перенесенные ими на земле мучения. Правосудие свершится позже, на земле обетованной.

Лозунг «Вся власть народу» был призван изменить такое отношение к жизни, убедить чернокожих в том, что вознаграждение они должны получать в настоящем, что им вполне по силам создать землю обетованную здесь и сейчас. «Черные пантеры» никогда не собирались совсем отваживать негров от религии. Мы всего лишь хотим подтолкнуть их к изменению самосознания и к тому, чтобы они поменьше ориентировались на представление о Боге, принятое у белых людей. Это Бог угнетенных, слабых и не заслуживающих чего-то. Мы хотим, чтобы наши братья воспринимали себя в качестве призванных, избранных и достойнейших.

Еще до того, как мы сформулировали лозунг «Вся власть народу», я долго размышлял об идее Бога. Меня не устраивала библейская версия; в Священном писании встречается слишком много противоречий и иррациональных моментов. Либо ты принимаешь все это и веришь, либо не соглашаешься и не веришь. Я не мог верить. Я пришел к собственному пониманию Бога другим путем — через философию, логику и семантику. По-моему, понятие Бога связано со множеством различных идей, и само существование этого понятия зависит от человека. Если Бог не существует до тех пор, пока не появится человек, то, должно быть, человек послан на землю, чтобы создать Бога. Отсюда логически вытекает, что человек создал Бога, а если считать, что создатель величественней своего творения, то мы должны признать, что человек — это высшее благо.

Я понимаю причины, по которым человек чувствует необходимость создать Бога. Особенно эти причины очевидны на начальном этапе исторического развития человеческого общества, ведь в ту пору окружающий мир воспринимался отнюдь не с научной точки зрения. Явления, которые мог наблюдать человек, иногда ошеломляли и потрясали его до глубины души, при этом он был еще не способен найти объяснения для них. Поэтому он создал у себя в сознании нечто, что было «могущественней» непонятных ему явлений, и это нечто несло ответственность за все загадки природы. Но я думаю, что если человек слишком сильно уповает на Бога, созданного им самим и помещенного на небеса, то на самом деле он ограничивает себя и свой собственный потенциал. Чем больше он приписывает Богу, тем сильнее он ощущает свое подчиненное состояние, тем меньше ответственности берет за свою судьбу. Человек говорит, обращаясь к Богу: «Я слаб, но Ты можешь все». И после этого человек принимает вещи так, как они есть, и он доволен тем, что оставил управление миром сверхъестественной силе, могущественней его. Такая позиция несет в себе какой-то фатализм, враждебный всякому росту и переменам. С другой стороны, чем сильнее становится человек, тем слабее его Бог.

Все вышесказанное совсем не означает, что я совершенно не принимаю многие прекрасные и восхитительные вещи, связанные с религией. Когда я говорю о некоторых аспектах общественного устройства с чернокожими, использование религиозной лексики для меня естественно, и реакция слушателей очень искренна. Я также часто читаю Библию и не только из-за ее поэтичности, но и потому, что нахожу там много мудрости и прозрений. И все-таки мне кажется, что большая часть Священного писания приходится на безумные вещи. Я не могу согласиться, например, с понятием божественного закона и ответственности перед «Богом». Я считаю, что, если люди в принципе ответственные существа, то они должны быть ответственны друг перед другом. Поэтому, когда мы говорим «Вся власть народу», мы хотим передать свое глубокое уважение и любовь по отношению к людям, а также идею того, что люди заслуживают всей правды и честного к себе отношения. Суд истории — это суд людей. В этой идее заключается мотивация самого нашего существования и контроль над ним.

В 1964 году меня обвинили в нападении на Одела Ли. Суд приговорил меня к трем годам условного освобождения на поруки. При этом первые шесть месяцев срока я должен был отсидеть в окружной тюрьме. После освобождения из тюрьмы я регулярно сообщал о себе тому человеку, который осуществлял за мной надзор. Так продолжалось все время, пока мы создавали партию и начали работу в общине. За мной наблюдал отличный человек, он был интереснее, чем обычные люди, умный и справедливый, и мы с ним ладили. Тем не менее, я вздохнул с облегчением, когда в начале октября 1967 года он объявил мне, что надзор за мной заканчивается 27 октября, после чего начинается срок условно-досрочного освобождения. По одному из требований условно-досрочного освобождения мне было запрещено посещать некоторые районы Беркли. В любом случае, мне уже было не надо ни перед кем отчитываться. Так что 27 октября должно было стать особенным днем, в связи с чем я договорился со своей подружкой Ла-Верне Уильямс отпраздновать это знаменательное событие.