Я пытался анализировать, почему меня всегда что-то подталкивало к общению с людьми. Для меня чем больше людей, тем лучше, причем не важно, на телевидении я или в зале лекций, поддерживаю с ними связь через пластинку, кино или через книжку. Я надеюсь, мой внутренний голос подскажет мне, когда пора остановиться. А пока я чувствую, что должен людям показать и объяснить все, что знаю и умею.
Помимо моего ближайшего окружения, есть, конечно, и другие люди, с которыми я очень близок, иногда настолько, что мы чувствуем себя как бы частичками друг друга. Мы все, конечно, разные. У нас разные религии, разное прошлое, но все мы верим в единого Бога. Мне не нужно постоянно демонстрировать друзьям какие-то чудеса, чтобы убедить их в том, что силы существуют. Но когда я бываю с ними, чаще всего и случаются самые невероятные вещи.
Ну, например, я был в гостях у Луиса Шенкмана, доктора медицины из госпиталя Бельвю, — окна его дома смотрят прямо на Гудзон. Накануне я купил новый фотоаппарат „Поляроид“ и решил его испытать. Я вышел на балкон — ничего примечательного вокруг не было видно, но прекрасен был сам вид Нью-Йорка, его величественных небоскребов. Мне захотелось запечатлеть этот уголок города, и я нажал на кнопку. Через минуту отпечаток проявился — на нем очень четко были видны НЛО, зависшие в небе. Объяснить такие уникальные совпадения практически невозможно.
Шел 1973 год, и буквально день ото дня увеличивалось число научно подтвержденных экспериментов. Во время одной из демонстраций мне удалось так воздействовать на золотое кольцо, что оно треснуло, и Андриа послал его на экспертизу к профессору Уильяму Тимеру из Станфордского университета. Кольцо было подвергнуто тщательному анализу на факультете металлургии. Под мощным микроскопом было рассмотрено место надлома — аналогичных случаев в практике лаборатории этого факультета не было зарегистрировано. Ведущие специалисты в этой области пытались различными способами добиться подобных результатов, но безуспешно. Ни одна известная науке причина не объясняла, почему кольцо не выдержало. Я ведь не оказывал на него никакого физического воздействия, только слегка дотронулся пальцами.
Элдон Берд, физик из лаборатории военно-морских сил США, предложил нам один из самых интересных тестов. Их лаборатория занималась новым металлическим сплавом, который назывался нитинол и имел уникальное качество: скрученный и согнутый руками кусок нитиноловой проволоки в горячей воде снова приобретает первоначальную форму, да так быстро, что создается впечатление, что он выпрыгивает из воды.
Я согнул кусочек, просто слегка погладив его. Он продолжал гнуться и после того, как я убрал от него руку, до тех пор пока не согнулся до прямого угла. Берд уже был удивлен, потому что этот металл обычно сгибается в форме арки. Но самый большой шок ждал его впереди. Он положил согнутый кусочек нитинола в горячую воду. И этот кусочек молниеносно скрутился в тугую спираль, вместо того чтобы принять первоначальную форму. Тест был повторен еще несколько раз, и результаты были полностью идентичны первому опыту. Ученые до сих пор изучают, что произошло и почему.
Продолжались и эксперименты с фотографиями. Я проводил их вместе с ведущими фотографами, и каждый раз, когда я фотографировал себя через закрытый объектив, на пленке был хотя бы один отпечаток с моим изображением.
На кинопленку удалось заснять момент, когда кончик вилки отламывается от моего легкого прикосновения. Факультет физики университета Кент Стейт опубликовал научную работу Уилбора Франклина и Эдгара Митчелла по результатам исследований и экспериментов над металлическими объектами, сделанными под наблюдением при помощи электронного микроскопа. Ученые сошлись на мысли о сложной и необъяснимой пока связи „эффекта Геллера“ с физикой и телепатией. Словом, события развивались стремительно. Газеты и журналы наперебой обсуждали проблемы, связанные с моей работой. К публикациям в „Тайме“ и „Ныосуике“ прибавились статьи в журналах „Бизнесуик“, „Сайнс“, „Пари матч“, „Штерн“, „Дер Шпигель“, Физике тудей», «Хьюмен бихейвиор», «Нью-Йорк тайме мэгэзин» и другие.
Для меня это все было очень важно, потому что благодаря такому вниманию прессы некоторые ученые задумывались над тем, как построить дальнейшее исследование феномена. От многих крупных ученых последовали интересные предложения о продолжении экспериментов. Меня это радовало. Но больше всего меня радовало то, что я наконец-то избавился от чувства страха перед наукой и ее методами контроля.
К осени 1973 года я уже твердо знал, что энергии будут доказаны наукой. Хотя, конечно, пройдет еще немало времени, прежде чем она окончательно примет их. Ученым нужно было быть осторожными, и они не могли сразу и безоговорочно поверить в «эффект Геллера» и поэтому пока принимали его маленькими порциями. Так, скажем, в первой научной работе Станфордского исследовательского института было уделено внимание лишь телепатической стороне явления, несмотря на то что в процессе лабораторных опытов проявлялись самые разные эффекты воздействия на металлы.
Наша планета, мне кажется, стоит сейчас на пороге открытия совершенно новой силы. И сила эта, я надеюсь, будут служить людям в их добрых делах. Быть может, я немного наивен, рассчитывая на то, что она предназначена лишь для позитивного воздействия и ею невозможно воспользоваться в интересах зла, но тех не менее твердо придерживаюсь этого убеждения. И моя собственная практика пока подтверждает это. Вот теперь, пожалуй, пришло время рассказать читателям о событиях 9 ноября 1973 года, пожалуй самых драматичных и загадочных в моей жизни с того дня, когда я совсем еще малышом гулял в арабском садике…
Глава 17. Самое невероятное, но правда
Как бы я ни пытался рассказывать эту историю, она все равно имеет какой-то оттенок научной фантастики. И я ничего не могу с этим поделать. Поверьте, мне самому трудно свыкнуться с мыслью, что все это случилось на самом деле. Я очень долго думал, есть ли вообще смысл включать этот эпизод в книгу. Но как бы то ни было, что случилось — случилось. Время и место, о которых пойдет речь в этой истории, настоящие. Беда лишь в физической невозможности того, что произошло. Законы физики в том виде, в котором мы их знаем, отказываются объяснять эти события с точки зрения простого времени и пространства. В конце концов я решил, что, пока есть очевидцы этой истории, которые знают всю правду и могут ее подтвердить, нужно постараться изложить все подробно, в мельчайших деталях, стараясь не упустить из виду ничего существенного.
