Наиболее опасными, связанными с большой смертностью населения были острозаразные болезни, такие, как чума, холера и т. п. В записках Андрея Тимофеевича есть воспоминания об эпидемии чумы в Москве в 1771 г. В тот год, по приводимым им сведениям, только в городе умерло в апреле — 744 человека, в мае — 857, июне — 1099, июле — 1708, августе — 7268, сентябре — 21 401, октябре — 17 561. Были вспышки чумы в отдельных деревнях и в окрестностях Дворянинова, но болезни не давали распространиться путем строгой изоляции очагов заражения. Из деревень жители сами никуда не ездили и не допускали в них никого посторонних, выставляя на въездах специальные караулы. Андрей Тимофеевич описывал курьезный случай, который произошел с ним при поездке в одну из своих деревень: к ним бежали караульщики с целью остановить их, боясь заезда в деревню больных, а они в свою очередь пытались скрыться от бегущих, тоже из-за боязни встретиться с носителями болезни.
Не желая испытывать судьбу, весь период эпидемии безвыездно прожил Болотов в имении, в результате чего тот год оказался весьма плодотворным для его литературной деятельности.
Постоянно проживая в деревне, Андрей Тимофеевич хорошо знал о недугах крестьян и лечил их как мог. Он критически относился к действиям всякого рода знахарей, к лечению заговорами и другими способами, основанными на предрассудках, противопоставляя им лечение с применением научных знаний. В своей практике врачевания Андрей Тимофеевич широко использовал опыт народной медицины, теорию и практику передовых европейских стран, собственные исследования и наблюдения. Основным направлением медицины, с его точки зрения, является лечение с помощью лекарственных растений (не считая случаев, где требуется хирургическое вмешательство). Народное искусство врачевания тогда уже располагало богатым опытом и широко использовало лечебные травы: для заживления ран (подорожник), против простудных заболеваний (липовый цвет, сушеные ягоды малины, шалфей), против расстройств желудочно-кишечного тракта (ягоды черемухи, кора крушины и др.).
Андрей Тимофеевич значительно расширил ассортимент целебных растений, стал применять комбинации различных трав. Таков его лечебный «декокт» при простудах. Для его приготовления нужно брать две части буквицы, одну часть листьев шалфея и одну часть цветков ромашки. Смесь запаривали и горячим отваром поили больного на ночь, стараясь захватить болезнь в самом ее начале. В свои поездки Болотов всегда брал «декокт» в дорогу и широко применял при малейших признаках простуды как у него самого, так и у спутников, а также у встречающихся в пути людей. По его наблюдениям, «декокт», примененный своевременно, оказывал прямо-таки волшебное действие. Например, в конце декабря 1781 г. Болотов ездил в Москву, где в это время свирепствовала инфлюэнца (по современной терминологии грипп). Почувствовав недомогание, Андрей Тимофеевич обратился по какому-то делу к слугам. Но оказалось, что они все больны. Тогда Болотов приготовил свой «декокт», пил его сам и давал пить остальным. Сравнительно быстро все поправились.
Из многих трав с целебными свойствами Андрей Тимофеевич особенно часто применял и пропагандировал в статьях «Экономического магазина» буквицу, крушину, ландыш, лук, папоротник; пижму, подорожник, полынь, ромашку, тысячелистник, черемуху, чеснок, шалфей и др.
В статьях о лекарственных растениях он давал их подробную морфологическую характеристику, с тем чтобы каждый интересующийся мог надежно отличить необходимое растение от других и не допустить ошибки при использовании. На основе длительного применения дикорастущих трав в лечебных целях народная медицина накопила богатейший опыт во всех направлениях фитотерапии, несмотря на то что биохимическая и физиологическая сущность лечебного действия трав оставались совершенно неизвестными. Исходя из этого опыта, Андрей Тимофеевич рекомендовал лучшие сроки сбора лекарственных растений[36 Экон. магазин. 1781. Ч. 5. С. 97—102; 177-187; 337—347.].
Большое значение он придавал технологии их заготовки, поскольку чаще всего действующее начало распределено не равномерно по всему растению, а сосредоточено главным образом в какой-либо его части: корне, листьях, коре, цветках (или даже в лепестках венчика), плодах, семенах. Соответственно с этим были рекомендованы способы сбора, заготовки впрок и формы использования трав.
О размахе врачебной деятельности Болотова свидетелыугвует его упоминание о том, что в период жизни в Киясовке в год он принимал свыше двух тысяч больных. «Не успело нескольким человекам, которым случилось мне давать оные [лечебные средства] от разных болезней, полегчать, и они от болезней своих получить скорое и удивительное полегчание, как в короткое время разнеслась о том по всем окрестностям громкая молва, и ко мне со всех сторон стали приходить и бабы и мужики просить помощи от разных болезней. Я с превеликою охотою удовлетворял их просьбы, по мере сил, знаний и возможности моей, и как со всех их не требовано было ни малейшей ни за лекарства, ни за труды, ни за посуду, в коей они раздавались, заплаты, то сие еще более весь черный народ в окрестностях к тому побуждало. А сие и имело последствие, что количество приходящих больных с каждым днем увеличивалось более и скоро дошло до того, что не протекало ни одного дня, в который бы не приходило или не приезжало ко мне по нескольку человек» [37 Болотов А. Т. Жизнь и приключения... Т. 3. Стб. 505.].
Как же справлялся Андрей Тимофеевич с таким большим объемом работ? (Читатель, конечно, помнит и о других бесчисленных делах, вершимых этим удивительно трудоспособным человеком.) Помогала, как всегда, четкая упорядоченность в работе, склонность к изобретательству, изготовление различных приспособлений, ускоряющих и облегчающих труд. Приведем лишь один пример. В бытность свою в качестве управителя Киясовской волости подружился Болотов с лекарем Ф. А. Бентоном. А когда Андрей Тимофеевич переехал в Богородидк, то вскоре, воспользовавшись первым же подвернувшимся случаем, перебрался туда и Бентон, и дружба их окрепла еще более. Бентон научил Болотова делать бумажные «картузы» (пакеты) для хранения трав, и порледний следующим образом отреагировал на знакомство с новым приемом: «Не успел я сего искусства узнать, как тотчас был сделан станок и наделано множество картузов». Чувствуете деловитость и склонность к изобретениям: не руками пакеты изготавливать (это долго!), а придуман станок.
И дальше: «И как я во всех таких любопытных делах очень скор и нетерпелив, то тотчас и пошли у меня дальнейшие затеи, и мне восхотелось уже иметь особый и большой шкаф, установленный сплошными картузами, с набитыми в них травами, и с передней стороны украшенными разрисовкою и крупными надписями; что, к удовольствию моему, и произвел я в короткое время и смастерил у себя такой шкаф со врачебными травами, какого верно ни у кого иного не было» [38 Там же. Стб. 519—520.]. Да, вероятно, не было. Подобное хранилище для лекарственных трав мог сделать только Болотов. Вероятно, оно мало чем уступало шкафам в современных аптеках. Мало того, нужно еще было, чтобы шкаф не пустовал.
Заготовке лекарственного сырья уделялось большое внимание. Здесь все необходимо делать в срок, упустишь время — потеряешь главное. Андрей Тимофеевич внимательно следил за ходом естественных процессов в природе, отмечая в своих журналах важнейшие события в жизни растений и животных. Он был одним из первопроходцев в отечественной фенологии. Причем занятия фенологией не были у него самоцелью. Природные явления фиксировались им для определения лучших сроков проведения сельскохозяйственных работ, для своевременного сбора лекарственных растений и т. п. Вот одно из высказываний Болотова по этому поводу: «Перед наступлением же осени утешила нас таким же образом и златотысячница [по-видимому, один из видов золототысячника, семейства горечавковых]. Сей толико славной в медицине, но не везде и не всегда родящейся врачебной травки был в сей год превеликий урожай, так что мы, ездивши сами и также целой компанией, нарвали ее с целый воз. Но никто сим так доволен не был, как наш лекарь: он наварил даже из ней множество экстракта и запасся им на многие годы, говоря, что экстракт сей составляет сущее сокровище» [39 Там же. Стб. 547—548.].
Здоровье человека Болотов считал одним из главных условий его счастливой жизни. Уже в одной из своих ранних публикаций[40 Тр. ВЭО. 1773. Ч. 23. С. 51—104.] он анализировал состояние врачебного дела в России, отмечая его низкий уровень. Прежде всего Болотов указывал на недостаток образованных врачей, вынуждающий жителей оставлять заболевания без внимания, прибегать к помощи различного рода знахарей, колдунов и т. п. или лечиться самим, пользуясь чьими-то советами. Все это, по мнению Болотова, наносит непоправимый вред, поскольку даже легкие недуги при отсутствии лечения или при неправильном лечении могут перейти в серьезные заболевания.
