«Святой Дух укажет вам путь к истине». Первые минуты он не оправдывал надежд аудитории, рассказывая о сошествии Святого Духа, но это была лишь преамбула, ибо вскоре, резко сменив тон, он стал осуждать распутство вельмож, нравы королевского двора и лиц, стоящих во главе государства.
«Как только король услышал об этом, — сообщает нам летописец, — он поднялся и сел напротив церковника. Любой другой при виде государя оробел бы, но этот проповедник проявил еще большую решительность. Он продолжил свою речь и, обращаясь прямо к королю, сказал, что тот должен обратить серьезное внимание на состояние дел при дворе и на поведение своего брата, герцога Орлеанского, подчеркнув, что в детстве тот проявлял хорошие способности, но потом навлек на себя проклятие народа из-за разврата и алчности».
Перед изумленными верующими король стал аплодировать мужественному монаху за его смелость.
Что касается Изабо, она возвратилась к себе в такой ярости, что сразу же слегла.
На следующий день она издала приказ об аресте Жака Леграна, но король, болезнь которого временно отступила, принял монаха под свое покровительство. Королева была уязвлена и еще более озлобилась.
Выпады проповедника против нее и герцога Орлеанского были не единственной причиной ее тревог.
Ей донесли, что ее любовник ей изменяет с придворными дамами, горожанками и даже проститутками.
Галантный в общении и очень приятный собеседник, герцог Орлеанский, которому тогда исполнилось тридцать четыре года, производил неотразимое впечатление на всех женщин. Кроме того, его современники рассказывали, что у него было «кольцо, действие которого очаровывало женщин и всегда удовлетворяло их самые порочные желания».
Герцог и сам с большим самодовольством рассказывал о своих любовных похождениях, часто с улыбкой добавляя:
— Я надеюсь, что она не будет на меня в обиде. Ни у королевы, ни у Валентины не было привилегий на особое положение. Но Изабо, которая сама без всяких угрызений совести меняла любовников, не представляла, как же ей могли изменить.
Однако и до ее ушей дошла история, которая была хорошо известна всему Парижу, и Изабо вынуждена была признать — ее обманывают, как и обычных горожанок.
Вот как рассказывает об этой пикантной истории, открывшей Изабо глаза на ее несчастье, летописец Брантом: «Людовик Орлеанский проводил ночь с очень красивой и знатной дамой, когда ее муж вошел к нему в спальню, пожелать спокойной ночи. Быстро накинув на голову даме простыню, герцог обнажил все ее тело, Затем предложил вельможе повнимательнее рассмотреть тело, если он захочет потрогать и узнать имя той, кому оно принадлежит, но при одном условии; лица не открывать. Несколько раз герцог Орлеанский у него спрашивал, чье же это прекрасное голое тело, но бедняга так растерялся, что не мог ответить. Он лишь попросил герцога позволить ему выйти из спальни. Узнал ли придворный свою жену, неизвестно». Потом он продолжает:
«Когда ее муж ушел, герцог Орлеанский, смеясь, стал расспрашивать даму, испытывала ли она тревогу. Она призналась, что ей было в течение всего времени очень страшно, ибо достаточно было малейшей бестактности или непослушания, чтобы шутка обернулась трагедией. Но герцог Орлеанский успокоил ее, сказав, что он тотчас убил бы ее мужа, чтобы воспрепятствовать неприятностям, которые ей грозили. Вскоре муж, проведя ночь со своей супругой, рассказал ей, что герцог Орлеанский однажды показал ему самое красивое голое женское тело, прекрасней которого он никогда не видел, но он ничего не мог сказать о лице женщины, ибо ему было запрещено на него смотреть. Вы можете сами представить, — добавляет Брантом, — о чем думала в это время дама».
* * *
Кстати, эта прекрасная дама, которую звали Мариетта д'Анжьен, тремя годами ранее (о чем муж, Обер де Кани, разумеется, ничего не знал) подарила герцогу Орлеанскому крупного мальчика. Этому крупному мальчику, которого отдали кормилице из Тура, предстояло сыграть важную роль в истории французского королевства под именем Людовика Дюнуа, или «внебрачного сына Орлеана».
Ибо любовь иногда творит историю…
Связь королевы и герцога Орлеанского, так возмутившая народ, вызвала еще большее негодование у вельмож, которые хотели воспользоваться болезнью Карла VI для того, чтобы добиться желанных титулов и привилегий.
Среди них самым недовольным был Иоанн Бесстрашный, герцог Бургундии, кузен короля.
Человек без совести, страстно желавший власти над Францией, он был готов на все, даже на союз с англичанами, лишь бы избавиться от тех, кто мог стать на его пути к престолу. Его главным врагом был, естественно, герцог Орлеанский. Он в течение многих лет открыто обвинял герцога в чрезмерных расходах и роскоши, «в то время как множество простых людей было отягощено налогами и жило впроголодь». Эти речи помогли ему снискать широкую популярность в королевстве и «ненависть королевы и ее фаворита, которых он называл не иначе как двумя казнокрадами».
Королева терпеть не могла этого карьериста, мешавшего осуществлению ее планов. Но потом она поняла, что герцог Бургундии был храбрым, хитрым, коварным человеком. Он был циничен и развратен. С таким любовником и союзником она могла быть уверенной в достижении целей, и она решила заменить Людовика (который, впрочем, начинал ей уже приедаться) на герцога Бургундского. Но ей предстояла нелегкая задача — обольстить этого грозного молодого человека. Она только и думала и том, что же ей следует предпринять, чтобы заманить его в свою постель. Бургундец относился с недоверием к королеве и всегда находил тысячу причин, чтобы отказаться от приглашений, которые она ему направляла. Когда Изабо уже начинала терять надежду, Людовик очень своевременно и неожиданно ей помог.
Однажды во время приема, на котором находился Иоанн Бесстрашный, славный герцог Орлеанский стал хвастать коллекцией портретов самых красивых женщин, чье расположение ему удалось завоевать. Заинтригованный этим, герцог Бургундский решил навестить кузена. Первое, на что он, войдя, обратил внимание, был портрет его жены, Маргариты де Эно.
Он ничего не сказал, но сразу после своего визита поспешил к королеве.
— Мадам, — сказал он ей, — если вы думаете, что вы единственная в сердце герцога Орлеанского, то вы глубоко ошибаетесь. Я узнал, что у вас появилась соперница, и мне это очень неприятно, поскольку эта соперница — моя жена. Нам нужно, Мадам, отомстить. И он объяснил ей, что Людовика Орлеанского следовало бы устранить. Изабо немного поплакала, чем растрогала Иоанна Бесстрашного. Потом она, используя все свое очарование, долго с ним говорила, нежно глядя в глаза, и он почувствовал непреодолимое влечение к Изабо. Когда они закончили беседу, он бросился на колени и стал целовать ее руки.
